Кафедра научного атеизма Университета имени Фридриха Шиллера в г. Йене (‘ГДР) в конце июня 1965 г. организовала совещание (коллоквиум) по проблемам социологических исследований религии и атеизма в социалистических странах. На совещание собрались социологи-марксисты из Германской Демократической Республики, Чехословакии, Польши, Венгрии, Болгарии, Югославии, СССР. Круг участников был сравнительно небольшим – всего человек 30, причем, как правило, это были люди, непосредственно работающие над теоретическими вопросами и конкретными исследованиями в области социологии религии. Такой состав участников позволил вести обсуждение научных проблем на высоком, действительно профессиональном уровне и, несмотря на краткость времени, остававшегося для дискуссии (преобладали доклады), поставить целый ряд важных теоретических и методологических проблем, которые подлежат творческому обсуждению в среде социологов и религиоведов-марксистов.
Опубликовано в: Вопросы научного атеизма. Вып. 1. М.: 1966. С. 400–406.
Едва ли не наиболее, существенный итог работы коллоквиума состоит в том, что теперь уже нет никакой необходимости как-то оправдывать или обосновывать необходимость широких, серьезно разработанных и опирающихся на современную методику социологического анализа исследований процессов изменения, упадка, вытеснения религиозности в социалистических странах. Реальная задача теперь в обсуждении теоретических проблем и критериев таких исследований, сопоставлении различных методов анализа этих процессов, особенностей их развития в различных исторических условиях.
Всего на коллоквиуме было заслушано около 20 докладов и сообщений, охватывавших три группы проблем:
1) теоретические основы марксистской социологии религии;
2) методология и методика социологических исследований религиозности;
3) особенности процессов секуляризации и отмирания религии при социализме.
Bo вступительном докладе О. Клора (Йена) «Теоретические основы и задачи марксистской социологии религии и атеизма» подчеркивалось, что основой научной социологии религии служит теория исторического материализма, в частности марксистские положения о. религии как социальном явлении и как форме общественного сознания. К современным задачам марксистских религиозно-социологических исследований докладчик относит изучение специфики религии и церковной деятельности в условиях современного капитализма и социализма, выяснение факторов, влияющих на изменение форм религиозности, определение интенсивности воздействия религии на общественную жизнь. По мнению О. Клора, предметом социологических исследований должно быть как идейное (вера в бога, ее конкретные формы), так и институциональное (принадлежность к церкви, участие в церковной жизни и пр.) содержание религии. В докладе подчеркивалось значение социологического изучения процесса отхода от религии и его результатов. (В дальнейшем обсуждении, однако, высказывавшаяся в этой связи мысль о существовании «социологии атеизма» как особой дисциплины или области исследований встретила некоторые возражения; в выступлениях участников коллоквиума отмечалось, что изучение преодоления религиозных иллюзий следует сопоставлять с процессом утверждения научного мировоззрения, социалистического гуманизма, новой морали.)
В докладе Й. Клюгля (Йена) был дан анализ современного состояния и методологических основ буржуазной .социологии религии. Основное внимание докладчик уделил эмпирическим направлениям, обстоятельно проследив те тенденции секуляризации капиталистического общества, изменения религиозности различных его слоев, которые весьма наглядно выявили исследования в различных странах. Интересный фактический материал для таких обобщений дал и недавний V Европейский коллоквиум по социологии протестантизма (Стокгольм, апрель 1965 г.), на котором присутствовали и социологи-марксисты из ГДР. Второй важный момент доклада Й. Клюгля составила критика теоретических основ (а точнее, показ отсутствия сколько-нибудь целостной теоретической основы) буржуазной социологии религии.
Одно из ее направлений было критически проанализировано в докладе В. Павичевича (Белград) «Социологизм и социология религии». Рассмотрев основные положения дюркгеймовской концепции религии, докладчик отметил неосновательность чрезмерно широких, «универсалистских» претензий сторонников этой концепции. По мнению проф. Павичевича, не все стороны религиозной жизни могут получить социологическое объяснение. Последний тезис послужил предметом дискуссии, в ходе которой были высказаны замечания о том, что ограниченность взглядов Дюркгейма прежде всего состоит в вульгаризации и обеднении им самого содержания социальных отношений. В конечном счете исторические и психологические факторы, влияющие на религиозность людей, также имеют социальную природу; другой вопрос – необходимость учитывать разнопорядковость этих факторов.
В докладе Ю. Левады (Москва) «Религия как предмет социологического исследования» рассматривался вопрос о специфике социологического подхода к религии по сравнению с теоретико-познавательным, историческим, структурным. По мнению докладчика, марксистская социология религии интересуется прежде всего социальным значением религиозных комплексов, их местом в системе идеологического регулирования общественной жизни. Характеризуя современный процесс вытеснения религии из «официальных» сфер общественной жизни в «неофициальные», бытовые, докладчик отметил значение вопроса об идеологическом содержании ритуальных отношений, а также вопроса о структуре массовой религиозности.
Многие проблемы этого круга под иным углом зрения получили освещение и в докладе Д. Угриновича (Москва) «Некоторые методологические вопросы марксистской социологии религии». Им рассматривались задачи социально-психологического изучения религии, особенности обыденного и теоретического религиозного сознания. Докладчик высказал мнение, что о религиозном содержании того или иного элемента культа – традиции, обрядового действия — можно судить, лишь учитывая его связь с религиозным сознанием, т., е. прежде всего с представлением о сверхъестественном мире, Известно, однако, что в исследовании массовой религиозности сплошь и рядом приходится решать вопрос о принадлежности или непринадлежности к культовой сфере отношений людей, которые сами не знают или почти не знают мифологического и теологического их толкования. Этот вопрос, естественно, возник и на коллоквиуме. Отвечая на него, докладчик ‘заметил, что речь должна идти о религиозных идеях в общественном сознании, а не обязательно в сознании отдельных людей. Необходимо отметить, что, как и следовало ожидать, проблема критериев религиозности так или иначе затрагивалась и в ряде последующих докладов, посвященных анализу данных конкретных; исследований.
Из числа других теоретических вопросов, возникших при обсуждении докладов на коллоквиуме, следует отметить вопрос об отчуждении, в частности о его трактовке применительно к условиям социалистического общества. Известная недоговоренность в его освещении в международной марксистской литературе дает повод для необоснованных затруднений и порой для преувеличения значения самой проблемы.
За последние годы научными учреждениями социалистических стран накоплен интересный опыт конкретных социологических исследований различных сторон религиозной жизни и процессов преодоления религии. Доложенные на коллоквиуме материалы таких исследований дают богатую пищу для сравнений и теоретического анализа.
Большой интерес вызвал доклад Э. Кадлецовой (Прага) о результатах социологического исследования религиозности населения в Северной Чехии. Богатые материалы этого исследования (основанного на широком выборочном опросе) дают основание судить о структуре религиозного сознания различных социальных, возрастных, половых групп населения, а также о тенденциях изменения религиозности за годы социалистического строительства. Весьма показательны при этом сравнения данных нынешнего опроса с данными изучения общественного мнения в Чехословакии в 1947 г. Рассматривая итоги исследования, докладчик, в частности, высказал мысль о том, что в ЧССР религия уже потеряла свои интегрирующие общественные функции, однако еще сохраняет компенсаторные функции (утешение и пр.).
С обширными сообщениями о методах и результатах широкого исследования религиозности населения Болгарии выступили Ж. Ошавков и Т. Стойчев (София). В исследовании был применен стохастический репрезентативный метод, позволивший судить с достаточной точностью о показателях религиозности всего населения страны на основании изучения определенного числа случайно выбранных людей (в данном случае около 46 тыс. человек). Анализ позволил выявить степень религиозности различных групп населения, показал основные тенденции процесса массового разрыва с религией после 1945 г. (Основные итоги исследования известны советскому читателю по обширной статье Ж. Ошавкова, опубликованной в сборнике .«Опыт и методика конкретных социологических исследований». М., «Мысль», 1965.) Внимание участников коллоквиума привлекла методика обследования, использовавшаяся болгарскими социологами – косвенный опрос в сочетании с краткой анонимной анкетой. Но мнению докладчиков, именно косвенный опрос (Т.е., выяснение сведений об изучаемых лицах через односельчан, через местных работников) обеспечивает надежность результатов.
О некоторых результатах религиозно-социологических исследований в ГДР сообщили В. Мазула (Йена) и Г. Люттер (Магдебург). Анализ состояния религиозности в трех крупных городах страны (доклад В. Мазула) показал, что около 50% населения не связано с религиозными общинами, не более 10% крестит детей, 15-20% религиозно оформляют браки, но обрядовые похороны составляют около половины общего их количества. Интересны данные по годам, показывающие, например, что в городе А неконфессиональное население составляло в 1925 г. 10,8%, в 1946 г. – 19,15, в 1950 – 22,8%, в 1963 – 50,0%. Из всех групп городского населения наименьший процент церковной принадлежности среди рабочих (47,2%) и служащих (45,4%), наибольший – среди крестьян (77,8%), кустарей (75,2%), частных торговцев (75,6%), среди интеллигенции – 50,5%. Процент церковности среди женщин (54,9%) выше, чем среди мужчин (44,0%). В то же время обнаруживается значительный разрыв между показателями церковной принадлежности и религиозной веры. Так, если из населения 14–18 лет принадлежит к церковным общинам 52,1%, то в существование бога верят лишь 9,2%, а в зависимость человеческой жизни от бога-всего 4,9% (для лиц старше 60 лет соответствующие показатели: 35,3, 23,5, 23,6%). В докладе Г. Люттера было подвергнуто анализу влияние городской культуры, экономических связей и перемещения населения на изменение религиозности в сельских местностях ГДР.
Особый доклад (В. Берг, Йена) был посвящен отношению технической интеллигенции ГДР к религии и церкви. Итоги социологических исследований отдельных процессов и явлений религиозной жизни нашли свое отражение в докладах ученых различных стран. Некоторые особенности изучения отхода от религии в Словакии рассматривались в докладе П. Прушака и Б. Кваснички (Братислава). К. Юденко (Варшава) рассказало задачах и ходе исследования .отношения учащихся старших классов к религии. В докладе И. Кониа (Дебрецен) анализировались формирование и исторические изменения конфессиональной карты Венгрии. Докладчик дал интересные объяснения сложившегося в различных областях страны соотношения католического евангелического и нехристианских вероисповедании. И. Варга (Будапешт) сообщил данные об отношении венгерской молодежи к религии и атеизму.
Развернувшиеся в СССР конкретные социологические исследования процессов преодоления религии нашли отражение в двух докладах советских ученых. Н.П. Красников (Ленинград) рассказал об исследованиях, проводимых научными сотрудниками Музея истории религии и атеизма, и использовании полученных сведении в научно-атеистической пропаганде. В докладе А.Ф. Окулова (Москва) была изложена работа Института научного атеизма в области конкретных исследований.
На заключительном заседании коллоквиума состоялся живленный обмен мнениями по вопросам дальнейшего развития сотрудничества социологов социалистических стран, занимающихся проблемами религии и атеизма. Участники коллоквиума высказали мнение о желательности регулярных, проводимых каждые полтора-два года международных рабочих совещаний по этим проблемам. Быта согласована основная тема следующего совещания, намеченного на осень 1966 г. – «Структура религиозности»; в дальнейшем будет обсуждена тема «Мораль и религия». После дополнительных консультаций будет выяснено место его проведения (назывались в предварительном порядке Москва, Варшава, Прага). Представители научных учреждений Польши, Венгрии, Болгарии, ГДР и Чехословакии договорились о совместном сравнимом изучении отношения учащейся молодежи этих стран к религии (в октябре 1965 г. в Праге состоялось специальное совещание по этому вопросу). Было принято решение о регулярном обмене результатами и методическими материалами социальных исследований, а также выходящей литературой. На основе этих материалов в Йене будет выпускаться информационный бюллетень «Международные исследования». Материалы состоявшегося коллоквиума предполагается опубликовать в ГДР.
Все иностранные участники совещания высказали свое удовлетворение очень хорошей его организацией что явилось результатом напряженной работы небольшого коллектива сотрудников кафедры научного атеизма, возглавляемой проф. О. Клором.
Приложение.
Левада Юрий Александрович (24.04.1930 – 16.11.2006), социолог, в том числе – социолог религии. Окончил философский факультет МГУ (1952). Доктор философских наук (1966). С 1988 г. руководил отделом теоретических исследований, а в 1992 г. – возглавил Всероссийский центр изучения общественного мнения. С 1994 г. главный редактор журнала «Социальные и экономические перемены: мониторинг общественного мнения». С 2003 г. по 2006 г. директор «Левада-Центра». Страница Ю.А. Левады на сайте «Левада-Центра» см.: http://www.levada.ru/yurii-levada
Подготовка материала: Павел Костылев, 2014