Фолиева Т.А. II Ватиканский собор и социальная доктрина католической церкви в оценке советских религиоведов

Материалы подготовлены по гранту РГНФ №13-03-00497, «История отечественного религиоведения: XX — начало XXI вв.»

Аннотация: В статье анализируется, как советские религиоведы понимали и объясняли II Ватиканский собор, его решения и влияние на трансформацию социальной доктрины Римско-Католической Церкви. В журнале «Вопросы научного атеизма» регулярно появлялись заметки о соборе, среди авторов которых были и лично присутствовавшие на заседаниях советские исследователи. Интерес к собору был неподдельным и зафиксирован многочисленными публикациями и даже переводами иностранной научной литературы по теме. Советское восприятие изменений в Римско-Католической Церкви связано во многом с той ролью, которую ей определили: идейный вдохновитель западного капиталистического общества. Именно такой подход к собору и предопределял вектор исследований в Советском Союзе, обращая внимание из всех поднимаемых на соборе вопросов лишь на те темы, которые имеют значение для идеологической борьбы. В итоге советские исследователи 60–80-хх гг. выделяют несколько узловых вопросов в решениях собора и социальной доктрине католицизма: трансформация социальной позиции, солидаризм, уточнение позиции по некоторым вопросам и ряд других. И хотя исследования советских ученых основаны на марксистской парадигме, они до сих пор представляют интерес для современных авторов¹.

Ключевые слова: история религиоведения, советское религиоведение, католицизм, Римско-Католическая Церковь, социальная доктрина, II Ватиканский собор.

Значение II Ватиканского собора как важнейшего события не только в жизни Римско-католической церкви (далее в тексте — РКЦ), но и христианства в целом, признано практически всеми. История собора, результаты сессий, влияние на последующую жизнь церкви – все это множество раз становилось предметом изучения в отечественной и западной религиоведческой литературе. Как представляется, на современном этапе, особое внимание стоит уделить не столько поиску «белых пятен» в изучении деятельности и значимости II Ватиканского собора, сколько «историографии» темы, анализу предшествующих работ по этой проблематике. И если зарубежные труды уже не раз рассматривались с позиций «историографического подхода»², то обобщающей работы по отечественной литературе пока не опубликовано. В данном очерке хотелось бы рассмотреть, как IIВатиканский собор оценивался советскими религиоведами. Интерес именно к этому пласту отечественной литературы определен прежде всего мнением, что отечественные исследования собора «стали возможны… лишь в начале 90-х гг.»³. В данной статье мы постараемся доказать, что такая позиция не отражает реальной ситуацией и является заблуждением.

Марксистское религиоведение о II Ватиканском соборе: общая характеристика

Борис Яковлевич Рамм в 1981 году в своей обзорной статье указывает, что в 70-х гг. «за десятилетие советскими учеными опубликовано более 800 работ, в той или иной мере касающихся различных проблем католицизма»⁴; Михаил Петрович Мчедлов отмечает, что «деятельность всех четырех сессий II Ватиканского собора… освящались в нашей стране. Это были… научные статьи и монографии»⁵; а в специальном выпуске сборника «Вопросы научного атеизма»⁶ приведена библиография восьмидесяти одной работы о II Ватиканском соборе, которые были изданы в Советском Союзе⁷. Можно констатировать, что в течение трех лет II Ватиканский собор постоянно находится в сфере научного интереса советских исследователей и вплоть до середины 80-х гг. этот интерес не исчезает и лишь к началу 90-хх гг. идет на спад.

II Ватиканский собор. Непосредственно сам Ватиканский собор, его ход и результаты деятельности рассматривался не так часто, как хотелось бы. Прежде всего это работы М.П. Мчедлова⁸, выпуск 6 ежегодника «Вопросы научного атеизма», статьи Л.И. Великовича и ряда других⁹. Только одна книга «Под сводами собора св. Петра»¹⁰, написанная в публицистическом стиле, полностью описывает первые две сессии собора. До конца не ясно, почему исследователи не рассматривали подробно ход собора, то ли это объясняется недоступностью источников (но М.П. Мчедлов был, например, на сессиях собора), то ли системой, которая вольно или невольно ограничивала исследователей. Большинство же авторов исследует II Ватиканский собор во взаимосвязи с какой-либо конкретной проблемой.

Работы иностранных авторов. В изучении II Ватиканского собора исследования отечественные ученых не были изолированы от западных. Во-первых, большинство авторов непосредственно работали и с документами собора на языке оригинала, и с папскими энцикликами, и с работами западноевропейских коллег. Так, например, Фридрих Григорьевич Овсиенко ссылается на 16 папских энциклик и документов собора, 59 «произведений иностранных авторов» на польском, немецком и итальянском языках¹¹. Лазарь Наумович Великович — на 139 иностранных работ (не считая первоисточники и справочные издания) на английском, итальянском и польском языках. Во-вторых, постоянно публиковались переводы работ по католицизму в целом иII Ватиканскому собору в частности¹². Чаще всего, это работы польских, итальянских и французских исследователей. Уже в 1964 году была опубликована работа Карло Фалькони «Ватиканский собор и причины его созыва»¹³, которая носит скорее научно-публицистический характер, но содержит статистические данные, выдержки из канонических документов и приводит факты, которые показывают ситуацию накануне собора изнутри. В том же 1964 году была издана на русском языке книга французского марксиста и публициста Жана Канапы, причем последняя глава – «Значение и перспективы «aggiornamento«» «была написана автором специально для советского издания книги»¹⁴. В 1973 году была опубликована работа «Второй Ватиканский собор: критика идеологии и практики современного католицизма»¹⁵ Антуана Казановы — одно из самых качественных и фундаментальных переводных работ.

II Ватиканский собор и социальная философия католицизма. Большое внимание советские исследователи уделяли эволюции социальной философии католицизма, что, по их мнению, оказало огромное влияние на работу собора. Отталкиваясь от идеи кризиса томисткой, неотомисткой и неоавгустианской философии, отечественные исследователи анализировали, как теология пытается выйти из него. Это были как обобщающие работы Н.Д. Короткова, И.Г. Ястребова, А.А. Радугина, Е.М. Бабосова¹⁶, так и исследования, посвященные более узким проблемам: «клерикальный антикоммунизм»¹⁷, католическая антропология и персонализм¹⁸, католический модернизм¹⁹, взаимодействие научно-технической революции и РКЦ²⁰ и т.д. Особенностью исследований было то, что в одних результат работы собора рассматривался как внутренний этап развития католической социальной философии²¹, а в других как отдельный элемент, оказывающий развитие на теологию²².

«Кризис католицизма» и II Ватиканский собор. Кроме кризиса социальной философии и теологии РКЦ обосновывалась идея кризиса и католицизма в целом. Игорь Яковлевич Кантеров пишет о том, что «никакие меры, предпринимаемые Ватиканом… не в силах были остановить глубокий кризис, охвативший католицизм»²³. Л.Н. Великович говорит о падении количества прихожан и анализирует «причины, способствующие отходу трудящихся от церкви»²⁴. Однако «риторика кризиса» соседствует с «риторикой эволюции» в советской литературе – другие авторы, например Михаил Маркович Шейман и М.П. Мчедлов говорят об эволюции Римско-католической церкви в изменяющемся и сложном мире²⁵.

«Католицизм и…» в свете II Ватиканского собора. Большое количество публикаций были посвящено вопросу «соотношения католицизма (религии и церкви)»²⁶ и какой-либо отдельной проблемы (национального вопроса²⁷, социализма²⁸, социального развития²⁹, политики³⁰, войны и мира³¹ и т.д.) в свете документов II Ватиканского собора. Чаще всего это сквозное изучение вопроса с конца XIX – середины XX вв., когда решения собора рассматриваются как попытка РКЦ выйти из кризиса и ускорить динамику развития.

«Католицизм в…» после II Ватиканского собора. Кроме исследований о католицизме «вообще» публиковались работы, посвященные положению РКЦ после II Ватиканского собора в ряде западноевропейских и латиноамериканских стран³². В конце 70-хх гг. были изданы работы Ольги Ивановны Величко³³, Натальи Николаевны Поташинской³⁴, Любови Викторовны Михайловой³⁵, в которых анализируется трансформация социальной доктрины католицизма по «рабочему вопросу» в странах Западной Европы.

После смены советской парадигмы в религиоведении на российскую, ряд авторов отошли от изучения проблем католицизма (например, М.П. Мчедлов, О.В. Величко), другие же продолжали заниматься выбранной темой. Так, Н.Н. Поташинская с 1990 года опубликовала более 40 работ о социальной доктрине в целом и соборе в частности. Однако, ее труды и работы других коллег не стали «мостом» между двумя традициями – наработки советского религиоведения были забыты, о чем свидетельствует приведенная выше цитата из работы О.Ю. Васильевой.

Остается открытым вопрос о том, насколько авторы верили, принимали и понимали главный рефрен, существующий в работах советского периода: религия в целом и Ватикан в частности отступает и ослабевает перед коммунизмом и подъемом атеистически настроенных рабочих масс. К сожалению, практически все авторы, работавшие в советский период, старались или стараются этот вопрос обходить стороной.

«Изменения мира»³⁶: причины эволюции социальной доктрины католицизма

Отличие в языке – одно из главных различий между советской и российской наукой. Но это отличие лишь скрывает общность идей и выводов. Особенно четко, это проявляется в выявлении причин изменения социальной доктрины РКЦ. В советской литературе исследователи чаще говорили об «обмирщении веры» (Ф.Г. Овсиенко), «дехристианизации» (Я.В. Минкювичюс), «кризисе религиозной идеологии» (М.П. Мчедлов). Однако причины этих явлений, которые назывались советскими исследователями, являются, по сути, описанием секуляризационных процессов: «разрыв с религией», «переоценка религиозных представлений», изменение «структуры веры – иное соотношение между трансцендентными и земными категориями», обесценение идеи сверхъестественного»³⁷. В 70-х гг. Яков Васильевич Минкявичюс указывает: «в современном мире действуют неотвратимые… факторы дехристианизации» — это «социальный динамизм», «упадок религиозности», «деформация церковного прихода», «утрата религией регулятивных функций и несоответствие ее интегративных возможностей»³⁸. По мнению автора, в обществе существует противодействие дехристианизации и «христианизации». Решения II Ватиканского собора как раз и направлены против негативных тенденций.³⁹

Кроме секуляризационных процессов, советские религиоведы выявляли и другие причины изменения социальной доктрины РКЦ . Так, по мнению Л.Н. Великовича и М.П. Мчедлова, РКЦ не успевает за изменениями среди верующих: «политика Церкви, вся ее деятельность пришли в глубокое противоречие с их (духовенства и верующих – Т.Ф.) жизненными интересами»⁴⁰, церковь «оказывается не способной учесть настроения и требования современного верующего»⁴¹. Три причины созыва и деятельности II Ватиканского собора называет Михаил Маркович Шейман; 1. Преодоление кризиса; 2. «Приспособление церкви к новым условиям в мире»; 3. Обновление деятельности⁴². М.П. Мчедлов заявляет о противоречиях «между интересами народа и ортодоксальным учениям церкви», ускоренный ритм повседневной жизни⁴³.

Другие авторы искали детерминанты в религиозной католической философии. Так, Я.В. Минкявичюс, полагал, что хотя приспособление католической «философской и социологической мысли» к реалиям современности началось еще «с довоенного времени», она до сих пор сохраняет «определенную целостность», мы имеем «картину ее одновременно дифференциации и интеграции, содержанием которой являются поиски новой аргументации»⁴⁴. «Философский резонанс II Ватиканского собора» задолго предшествовал самому событию, развитие католической философии «идет по линии модернизации, уступок, компромиссов в частностях и традиционализма в целом»⁴⁵. В тоже время, по мнению Алексея Алексеевича Радугина, сама католическая философия стала сама по себе «антиклерикальной» — персонализм, лежащий в основе католического обновленчества, ратовал за «автономию религиозной и светской сфер жизнедеятельности»⁴⁶. Ф.Г. Овсиенко указывает на два кризиса «католической социальной мысли, равно как и католицизма в целом»⁴⁷. Кризис философской мысли проявляется в создании футурологических концепций, которые, по мнению автора, утопичны. Второй выражается в «эрозии религиозного сознания», отходе верующих от религии, снижении уровня и степени религиозности, «обмирщении веры»⁴⁸.

Существует и «социально-политическая» причина трансформации социального учения РКЦ, которая повторяется практически в каждой статье или монографии. Это противостояние коммунизма и католицизма, Советского Союза и Римско-католической церкви. «В деятельности католической церкви, — указывает М.П. Мчедлов, — антикоммунистическая пропаганда приняла поистине тотальный характер»⁴⁹. «На протяжении всего последнего столетия Ватикан и католическая церковь находились в лагере реакции и оказывали последнему активную поддержку в борьбе против прогресса, демократии и социализма» — отмечает М.М. Шейнман⁵⁰. Это причина, несомненно, существовавшая, все же гиперболизирована советскими исследователями и носит идеологизированный характер.

«Новый курс Церкви»⁵¹: решения II Ватиканского собора и трансформация социальной доктрины

Советские исследователи смотрят на II Ватиканский собор и его решения «пессимистично-положительно». Сама гуманизация учения, поворот к человеку, либерализация, новшества в богослужении и устройстве церкви, начавшийся диалог с коммунистами и религиозными организациями – все это приветствовалось исследователями: «было бы… неправильным не видеть… перемен, которые произошли в Католической Церкви при ее обновлении»⁵²; «коммунисты приветствуют сдвиги в католицизме»⁵³.

Пессимизм же проявляется в оценке религии как погибающего института в целом, так и в констатации, что решения IIВатиканского собора не исполняются в самой церкви: «среди церковной иерархии не только нет, но и не может быть единодушия, в каких пределах и в каких формах должны осуществляться решения собора»⁵⁴, «в большинство случаев благие пожелания продолжали жить лишь на бумаге, а старые… традиции оставались живучими»⁵⁵. Авторы показывали, что решения собора критикуются и не принимаются в отдельных регионах – в Австрии, Германии, Африке⁵⁶. Сама же церковь «продолжает занимать враждебную позицию в отношении к социализму» и поддерживает капитализм, поскольку «социальные условия при капитализме порождают религиозность»⁵⁷. Все трансформации доктрины направлены на то, чтобы «всячески стремится ослабить революционный порыв трудящихся, ввести его в нужное русло»⁵⁸. «Модификация католической социальной доктрины используется в целях противостояния марксизму»⁵⁹.

Л.В. Михайлова полагает, что собор – это попытка возвратить церкви былое величие, через (а) признание, что мир живет в оппозиции к церкви; (б) изменение позиции РКЦ по отношению к науке; (в) внимание к личности и (г) реевангелизация⁶⁰.

М.П. Мчедлов выделяет следующие изменения в социальной доктрине: (а) критика «пороков буржуазного общества»; (б) «сочувствие» личности; (в) внимание к рабочему вопросу, достоинство труда, право на профсоюзы и забастовки; (г) отношение к частной собственности; (д) признание роли государства и ценности солидарности⁶¹. Все это, по мнению автора, свидетельствует о том, что католицизм «использует социологические и экономические концепции либерального толка, имеющиеся в арсенале современной буржуазной социологической мысли»⁶². М.П. Мчедлов считает, что главное достижение доктрины – это «окончательный отказ от тоски по прошлому, стремление создать оптимистическую земную социальную программу», однако она превращается в «набор благих ожиданий, а то и просто в утопию»⁶³. Автор полагает (и затем эта идея не раз появится у других авторов), что на «появление позитивных в социальном отношении моментов в современном христианском мире связано не самим христианством, а с самой действительностью»⁶⁴. Не Церковь изменяет реальность, а общество влияет на социальную доктрину, что свидетельствует нам о вторичности религиозных институтов.

Ф.Г. Овсиенко полагает, что «основные предложения» в решениях II Ватиканского собора сводятся к идее солидаризма, «тем самым она выступает как один из элементов буржуазной идеологии»⁶⁵. Социальная доктрина РКЦ, по мнению автора, направлено на создание общества солидарности, но это полностью беспомощная идея⁶⁶. Более того, автор полагает, что после 60-70-хх гг. серьезные изменения в социальной доктрине невозможны, «основным проблемам… церковь дала новое истолкование»⁶⁷. Автор говорит о двух этапах в реализации решений II Ватиканского собора и развития социальной доктрины РКЦ. Первый – 60-70-ее. гг. – «социологическое» направление, выявляющие «конкретные черты общества». Второе – со второй половины 70-хх. гг. – абстрактное и мистифицированное, что свидетельствует о новом кризисе церкви социальной мысли⁶⁸. В 80-хх гг. идет обновление только философской основы ранее принятых решений собора.

Л.Н. Великович полагает, что для «современной социальной доктрины характерны некоторые новые моменты, что нашло свое отражение в энцикликах «Матер эт магистра» и «Популорум прогрессио»»⁶⁹. Таких моментов, по мнению автора, пять. Во-первых, поддержка и содействие социальному прогрессу⁷⁰. Во-вторых, расширение круга «социально-политических проблем, которыми она занимается»⁷¹. В-третьих, «новая трактовка некоторых социально-экономических вопросов», отношение к государственному участию в экономике, политике, социальном прогрессе⁷². В-пятых, вопрос частной собственности и ее возможного частичного ограничения⁷³.

Отличается от вышеперечисленных позиция Я.В. Минкявичюса, который полагал, что решения II Ватиканского собора, трансформация социальной доктрины и изменения в социальной католической мысли это «сдвиг в сторону более реалистического учета социально-исторической ситуации», хотя «исходной методологической основой превратного отражения мира продолжает служить этически-спиритуалисткая концепция»⁷⁴. Результатом этого является «третья линия», благодаря которой католицизм пытается «сохранить свое особое место и свою идеологическую функцию в раздвоенном мире»⁷⁵.

Подводя итоги

Отметим, что советские религиоведы серьезно занимались проблемой II Ватиканского собора, что полностью опровергает позиции некоторых российских исследователей, свидетельствуя, скорее, об их некомпетентности⁷⁶. В конце 80-х гг. появились два серьезных обобщающих исследования о трансформации социального учения католицизма⁷⁷, но, к сожалению, в советском религиоведении так и не было подготовлено общей монографии, посвященной истории и идеям II Ватиканского собора. Возможно, это объясняется условиями той эпохи, но после изменения атмосферы в отечественной науке, авторы, довольно плотно занимавшиеся этой тематикой в прошлом, к ней не возвращались.

Советскими исследователями были выявлены следующие причины созыва и деятельности II Ватиканского собора:

1. Антагонизм между католицизмом и коммунизмом, Советским Союзом и социалистическими странами и Ватиканом. Несмотря на то, что эта причина является общепринятой в советской литературе, можно предположить, что указание на ее является скорее формальностью, неким обязательным идеологическим требованием времени.

2. Секуляризационные процессы, которые выражались в снижении интенсивности религиозной жизни и степени религиозности, трансформация приходской жизни, вытеснение церкви на периферию повседневности верующего.

3. Системный и идеологический кризис в самой Римско-католической церкви, ее «отставание» от социальных, гуманитарных и технических тенденций в современном обществе.

4. Трансформация католической социальной философии, появление модернизма и персонализма, укрепление неотомизма.

Отметим, что все эти причины учитываются и в современной российской, и в зарубежной литературе⁷⁸. Даже спорная и идеологизированная идея о противостоянии коммунизма и католицизма находит свое отражение в работе кардинала Йозефа Хеффнера, который говорит о том, что «христианскому социальному учению выпадает важная задача – предостерегать от любого социал-утопизма… революционное построение социалистического общественного строя не могут принести людям счастья и свободы»⁷⁹.

Советские исследователи выделяют несколько узловых вопросов в решениях II Ватиканского собора и социальной доктрине РКЦ: (а) изменение социальной мысли и социальной позиции католицизма, прогрессивное мышление; (б) солидаризм; (в) персонализм, интерес к человеку; (г) определение точки зрения по ключевым темам – государства, войны и мира, рабочего класса, экономики, собственности и труда; (д) провозглашение сотрудничества с наукой. Эти проблемы разрабатывают детально, на уровне церкви в целом и епископств в отдельных странах в частности. Как и в ситуации с причинами, данные проблемы являются значимыми и в современной российской и западной литературе⁸⁰. Коренное отличие заключается в том, что заложенные в оси координат марксистко-ленинской методологии исследования советских ученых II Ватиканского собора выглядят практически всегда плоскими и черно-белыми. Рельефность, фактурность и многообразие интерпретаций невозможны при заданных позициях и штампах. Отсюда ожидаемые выводы и несбывшиеся прогнозы. С другой стороны, интересные исследовательские находки, которые актуальны и в наше время (например, проблема дехристианизации и христианизации в изложении Я.В. Минкявичюса), буквально скрыты идеологическими словесными наслоениями. В тоже время существование таких скрытых, но интересных тем, позволяет нам говорить о ценности наследия советских авторов.

The Second Vatican Council and the Social Doctrine of the Roman Catholic Church

through the Eyes of Soviet Religious Studies Experts

T. Folieva

This article analyzes the way Soviet experts in religious studies understood and explained the Second Vatican Council, especially its decisions relating to and its influence on the social doctrine of the Roman Catholic Church. Questions of Scientifi c Atheism, a well-known Soviet periodical, regularly featured news about the Council, sometimes from Soviet researchers who themselves were familiar with its sessions. Interest in the Council was real and was demonstrated by the fl ow of publications dealing with the theme which included even translations from foreign languages. Soviet reception of the changes within the Roman Catholic Church was colored by the role which was accorded the Church by Soviet ideology. The Church was seen as the inspirer of western capitalist society. Thus, offi cial research in the Soviet Union was limited to investigating those questions raised at the Council which were seen to be useful for Soviet ideological warfare. As a result, Soviet researchers from the nineteen-sixties to the nineteen-eighties touched upon several knotty problems inherent in the decisions of the Council as well as in Catholic social doctrine: the transformation of the Church’s position on society, solidarity, the defi nition of positions on certain issues, and others. Although the work of Soviet researchers was determined by their Marxist perspective, they are still of interest today.

Keywords: history of religious studies, Soviet religious studies, Catholicism, Roman Catholic Church, social doctrine, Vatican II.