Эрик Джон Шарп (1933 – 2000) родился в Ланкашире, Англия, во время Великой Депрессии в семье с весьма скромным материальным положением. Шарпу посчастливилось поступить в Манчестерский университет; таким образом, он стал первым членом своей семьи, получившим высшее образование. Поначалу ему прочили карьеру методистского священника. Однако, когда при написании дипломной работы Шарпу пришлось выбирать между двумя маститыми научными руководителями, а именно между принадлежащим к евангелической церкви специалистом по Новому Завету Фредериком Ф. Брюсом и более оригинальным, либерально настроенным Сэмьюэлом Дж. Ф. Брандоном, занимавшимся сравнительным религиоведением, он выбрал второго. Под его руководством Шарп занимается исследованием «учения о человеке» в Новом Завете и ранней ведической мысли. Впоследствии Шарпа, в первую очередь, будет занимать компаративный анализ различных религий. В 1958 году, благодаря премии Всемирного совета церквей, он направляется в Упсалу, Швеция, где приступает к написанию докторской диссертации на факультете теологии. Весьма любопытно, что при этом Шарп отказывается от руководства Гео Виденгрена, обладавшего таким же весом на континенте, как Брандон в Британии, и избирает своим наставником блестящего историка южноафриканской христианской миссии и церкви Бенгта Сандклера. Диссертация Шарпа вышла в свет под заглавием «Не нарушить, но исполнить» (Not to Destroy but to Fulfil, 1965) В ней прослеживается миссионерский подход к религиям Индии Джона Фаркуара (одного из предшественников Брандона в Манчестерском университете). В связи с увеличением влияния Упсальской школы новозаветной критики, занимавшейся, прежде всего, устной передачей христианской традиции, молодой Шарп был удостоен чести переводить на английский язык работы Биргера Герхардсона (о свидетельствах о рабби Иисусе и его изречениях) и Бертиля Гартнера (о логиях Иисуса в Евангелии от Фомы).
Ко времени своего возвращения в Британию с супругой Бригиттой в 1966 году, Шарп уже был весьма осведомленным специалистом в истории различных западных подходов к критическому изучению религий мира. Особенно его интересовали германская и индуистская религиозные традиции, но не меньше внимания он уделял и изучению истории древнего и современного христианства (с особым уклоном в экуменическую тематику). Брандон хотел, чтобы Шарп вернулся в Манчестер; синолог Говард Смит задержал увольнение Шарпа, пока тот не возвратился из Индианы (США), куда он получил временное назначение. В связи с углублением исследований по проблеме столкновения христианства с индуизмом (и другими религиозными традициями), Шарп наконец принимает предложение отправиться в исследовательское и лекционное турне по Индии, растянувшееся на целый 1969 год. В следующем году он становится старшим преподавателем по религиоведению в Ланкастерском университете, где сотрудничает с Нинианом Смартом в проведении общественного форума, посвященного углублению понимания конфессионального многообразия Британии и преподаванию религий мира. Затем Шарп работает приглашенным профессором в североамериканских университетах (Северо-западный университет, Университет Манитобы), а в 1975 году, исполняя обязанности генерального секретаря, он, при деятельном участии своей супруги, организовывает тринадцатый конгресс Международной ассоциации истории религий. После неожиданной смерти Брандона в Египте Шарп восстанавливает свои связи с Манчестером. Здесь он устанавливает тесные партнерские отношения с Джоном Хиннеллсом, результатом которых стало издание написанной в соавторстве книги «Индуизм» (Hinduism, 1972).
Шарп, страстно желавший получить профессорскую должность, в конце концов, был вынужден обратить свое внимание на страны Содружества наций, и в 1977 году приступил к руководству кафедрой религиоведения Сиднейского университета – первой религиоведческой кафедрой в Австралии. В основном, это достижение было обусловлено публикацией книги «История сравнительного религиоведения» (Comparative Religion: A History, 1975), в которой предпринят обзор современных теорий и методов в изучении религий мира. Поправив свое здоровье, Шарп переезжает в Сидней. И, хотя он имел возможность трудоустройства в Швеции, где он некоторое время занимал столь желанный пост профессора истории религий (на гуманитарном факультете) в Упсале, Шарп все же направляет свои усилия исключительно на Австралию, стремясь создать сильную (пусть и небольшую) кафедру в Сиднее, которую он и возглавлял вплоть до своей отставки в 1996 году. Слабеющее здоровье ограничивало публичную активность Шарпа в течение последних лет его жизни.
Шарп стоит в ряду ведущих методологов сравнительного и исторического религиоведения. Даже если некоторые его теоретические построения конкурировали с взглядами других мэтров науки о религии (например, Мирчи Элиаде, Ниниана Смарта, Жака Ваарденбурга) Шарп, по крайней мере, может служить авторитетным примером того, как исследователь должен воспринимать чуждые ему религии. Личный же академический опыт предоставил Шарпу особое преимущество в изучении британских эволюционистских и диффузионистских теорий, школы мифа и ритуала английского и скандинавского направлений, континентальной феноменологии и германской Religionsgeschichtliche schule[1], связанной с именами Вильгельма Буссе и Рихарда Райтценштайна. Книги «Понимание религии» (Understanding Religion, 1983) и «Натан Зодерблом и религиоведение» (Nathan Soderblom and the Study of Religion, 1990) подтверждают научный статус Шарпа, хотя и делают его уязвимым для атак религиоведов других теоретических направлений.
Несмотря на то, что самого себя Шарп считал историком религий (и религиозных идей) и был предан исследовательской традиции Манчестерского и Упсальского университетов, его всегда очаровывали христианские и западные представления о Востоке (что отражено в книгах «Вера встречает веру» [Faith meets Faith, 1977] и «Вселенская песнь» [Universal Gita, 1985]) и миссионерские интерпретации «иных» религий (см., например, «Карл Людвиг Райхельт» [Karl Ludwig Reichelt, 1984]). Этот интерес к христианской миссионерской тематике можно не правильно понять: уже на закате своей карьеры Шарп подвергался критике со стороны более молодых методологов религиоведения, осуждавших его работы за якобы содержащийся в его работах теологический подтекст. Общеизвестно, что в книге «Понимание религии» Шарп последовательно и твердо разграничивает молодое религиоведение и богословие (что было обусловлено тем, что сиднейская кафедра Шарпа первоначально работала по программе подготовки специалистов-теологов). И все же в глазах своих критиков Шарп оставался теологически ангажированным исследователем. Разве он не получил степень доктора теологии в Упсале? Разве его занятия теологическими предметами можно назвать случайным?
Подобного рода вопросы окончательно назрели ко времени проведения так называемого Симпозиума Шарпа, организованного Американской Академией религиоведения в Чикаго в 1988 году. На обвинения в «личном пристрастии к теологии» Шарп смог ответить утверждением о том, что методологическая позиция, которой придерживается религиовед, отвергающий знакомую ему с рождения религиозную традицию, непременно окажется извращенной. В любом случае, отношение Шарпа к теологии намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Он безусловно отрицает возможность избежать суждений теологического характера. С его точки зрения, феноменология религии никогда не достигнет абсолютной объективности; она неизбежно предполагает «снисходительность», добровольную уступку со стороны исследователя, позволяющую ему заявить о своей приверженности определенной религиозной традиции. Кроме того, Шарп полагал, что религиоведение не должно быть намеренно секулярным. Религиовед должен иметь «двойное гражданство» в своей собственной и какой-либо иной традиции. Однако в личных записях Шарп признавал, что «с профессиональной точки зрения, теология – одна из самых ограниченных и «инбредных» дисциплин». Только после преодоления личных религиозных установок «Вера действительно встречает Веру» в плодотворном религиозном диалоге. Тем не менее, стороны диалога не достигнут единства и даже будут подавлять друг друга, если только они не станут выражать свою веру (или ее основы) всем своим существом. Именно поэтому участие верующих, включая добросовестных теологов, в процессе межрелигиозного диалога представляется принципиально важным.
Библиография
Наиболее значимые работы Эрика Шарпа: Comparative religion: A History, 2d ed. (London, 1986) и Understanding Religion (London, 1983). Осмысление творчества Шарпа см. в Annette Aronowicz et al. “Doing the History of Religion” (the Sharpe Symposium), Method and Theory in the Study of Religion 1, no. 1 (1989): 40 – 114; представляющая точку зрения Шарпа статья “On the Sharpe Symposium”, Method and Theory in the Study of Religion 1, no. 2 (1989): 213 –226. См. также Arvind Sharma, ed., The Sum of Our Choices: Essays in Honour of Eric J. Sharpe (Atlanta, 1996), сборник, с фотографией Шарпа (p. v) и его curriculum vitae с полным списком публикаций (pp. 409-417), и его же “Portrait: Eric J. Sharpe,” Religion 31 (2001): 63-66; Carole M. Cusack and Peter Oldmeadow, eds., This Immense Panorama: Studies in Honour of Eric Sharpe (Sydney, 1999); и Garry W. Trompf, “Eric John Sharpe,” Svensk Missions Tidskrift 89, no. 2 (2001): 176-182.
Гарри Тромпф
Энциклопедия религий (2005)
На русском языке нам удалось найти только один материал, посвященный Эрику Шарпу: Шохин В. «Диалог религий»: идеология и практика // Альфа и Омега. М., 1997. №1, с. 281-295. (прим. гл. ред.)
[1] Школа истории религии (прим. пер.)