Лиса пользуется огромной популярностью как персонаж басен во многих культурах, начиная с басен Эзопа, продолжая «Сказками дядюшки Римуса» («UncleRemus») и оперой Леоша Яначека (Leoš Janáček) «Приключения лисички-плутовки» («TheCunningLittleVixen»). Когда-то в Уэльсе и Германии считалось, что ведьмы могут превращаться в лис. И действительно, иногда в середине лета лисы сжигались на кострах.
В мифологии североамериканских индейцев лиса в мужском воплощении славится своей хитростью и лукавством. Преимущественно у калифорнийских индейцев лис играет заметную роль в обманных[1] и других сказках. Во многих случаях Лис выступает спутником обманщика (трикстера), и время от времени он обводит Койота[2] вокруг пальца и съедает пищу, которую Койот раздобыл для себя. Лиса также появляется в женском образе в цикле сказок о лисах, широко распространенных у североамериканских индейцев. Бедняк, живущий в одиночестве, возвращается ночью домой и находит, что дом прибран, а ужин на плите. Он обнаруживает, что каждое утро в его хижину приходит лисица, сбрасывает свою шкуру и оборачивается женщиной. Украв ее шкуру, бедняк делает лисицу своей женой. Они живут счастливо многие годы до тех пор, пока жена-лиса не обнаруживает свою шкуру, надевает ее и убегает. Этот сценарий «загадочной домашней хозяйки» обнаруживается и у инуитов (эскимосов) в Гренландии и на Лабрадоре, а также у коряков северо-восточной Сибири.
Во Внутренней Азии[3], у бурятов, лиса известна в образе проводника в страну мертвых; когда герой Мумонто поднимает большой черный камень и кричит: «Иди сюда!», лиса появляется из дыры под камнем и говорит: «Хватайся скорее за мой хвост».
Китайский фольклор изобилует образами лисы, превращающейся в привлекательную женщину и соблазняющую юношей. Лисы способны на подобную трансформацию посредством изучения китайских классических (канонических) текстов или эротических трюков. Лисы, которые изучают классику, приобретают, прежде всего, способность становиться людьми, затем бессмертными и, в конце концов, богами. Во многих историях молодые лисы изображаются сидящими в круге, слушающими старую белую лису в центре, разъясняющую канонические тексты. Лисы могут принимать человеческий облик, пусть на первых порах только ненадолго, впитывая и накапливая semenvirile (мужское семя) сексуального партнера. Соблазняя людей, особенно юношей, лисы крадут жизненную силу и добавляют ее к своей собственной. К примеру, честолюбивого молодого человека, удалившегося в заброшенный сельский домик или храм для подготовки к государственным экзаменам, по наступлению сумерек посещает прекрасная молодая женщина, которая становится его возлюбленной. Ее эротическое мастерство таково, что его силы истощаются, и он умирает. Лисы-женщины иногда искренне любят своих человеческих любовников и помогают им в их занятиях, но они редко возвращают ту жизненную силу, которую они украли. Изредка родители или друзья узнают о ситуации вовремя, призывают либо щамана, либо фаоиста, специально обученного в «лисьем» экзорцизме, и прогоняют ее.
Народная вера в лис до сих пор жива в Японии; лиса считается самым искусным из животных в превращении себя в человека, часто женщин. Ее боятся как злого животного, которое преследует и овладевает людьми. Но в то же время лиса почитается как вестник инари, благодетельной богини риса Уканомитама в религии синто.
Библиография
Много полезной информации об образе лисы в духовном мире Восточной Азии можно почерпнуть в работе Маринуса В. де Фиссера «Лиса и барсук в японском фольклоре» (MarinusW. deVisser. The Fox and the Badger in Japanese Folklore // Transactions of Asiatic Society of Japan36, pt. 3 (1908): 1–159). Гудмунд Хатт анализирует лису в образе загадочной домохозяйки в своем труде «Азиатские влияния в американском фольклоре» (Gudmund Hatt. Asiatic Influences in American Folklore (Copenhagen, 1949), pp. 96ff.)
Новыеисточники
Baird, Merrily. Land and Sea Animals // Symbols of Japan: Thematic Motifs in Art and Design. New York, 2001; Berlin, Isaiah. The Hedgehog and the Fox: An Essay on Tolstoy’s View of History. New York, 1953; reprint, New York, 1993[4]; Blust, Robert. The Fox’s Wandering // Anthropos94 (1999): 487–499; Huntington, Rania. Foxes and Sex in Late Imperial Chinese Narrative // Nan Nü 2 (2000): 78–128.
Энциклопедия религии (1987)
Проверенная библиография (2005)
Краткая русскоязычная библиография
Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: 1997; Алимов И.А. Бесы, лисы, духи в текстах сунского Китая. Спб.: 2008; Евтушенко Н.Ю. «Мифологичность» художественной картины мира: образ оборотня-лисы в рассказе Ю. Мамлеева «Учитель» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2008. №1-1, с. 88–90; Руделев В.Г., Сафонова О.В. О лисицах, лающих на чурленые щиты (к герменевтике и реконструкции текста «Слова о полку Игореве») // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2009. №5, с. 9–13; Николаева Н.Н. Лиса в эпическом фольклоре бурят // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. №10, с. 277–283; Имаева И.В. Христианские мотивы в сказках о лисе-исповеднице // Научное мнение. 2011. №8, с. 22–25; Петрова В.А. Эвенский нимкан о лисе, записанный от А.С. Соколовой: к вопросу о вариативности // Проблемы изучения и сохранения языков и культур коренных малочисленных народов Севера Республики Саха (Якутия). [Б.м.]: 2011. С. 39–41; Казакова Е.В. Своеобразие сатиры в поэме Мишеля Роданжа «Рейнерт или Лис в человеческом обличии» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. №6-2, с. 227–231; Александрова Е.А. Изучение традиционной этнической культуры через семиотический анализ сказочных персонажей (образ лисы в русской и китайской традициях) // Аналитика культурологии. 2011. №19, с. 230–234; Казакова Е.В. Образ Лиса Ренара как воплощение констант средневекового менталитета // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. №1-2, с. 77–82; Петрова В.А. Эвенская сказка о лисе, исполненная М.И. Булдукиной, и еe сюжетные аналоги // Вестник угроведения. 2013. №4 (15), с. 58–61; Трынкина Д.А. Волшебные лисы Японии // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2013. №4, с. 99–116; Казакова Е.В. Своеобразие антропоморфизма в средневековом «Романе о Лисе» и поэме Гёте «Рейнеке-Лис» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013. №1-2, с. 122–126; Цапаева С.Ю. Маргинальное глоссирование в средненижненемецком животном эпосе «Рейнке Лис» (Росток, 1539 г.). Попытка классификации // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. 2014. №35, с. 160–168.
Подготовлено: Асия Бурнашева, Павел Костылев, 2014
[1] Англ. trickster tales – здесь и далее прим. пер.
[2] Койот – наиболее распространенный образ трикстера в мифологии коренных народов Северной Америки, особенно индейских народов, проживающих на территории Великих равнин (США и Канада), юго-западе США (штаты Аризона и Нью-Мексико), северо-западе США (Межгорное плато), и калифорнийских индейцев. В некоторых народных сказках выступает в роли шута.
[3] Понятие «Внутренняя Азия» (InnerAsia) употребляется исследователями по-разному. Часто речь идет о Монголии, Тибете и пограничной части на северо-западе Китая. Однако согласно предметной классификации Библиотеки Конгресса США понятия «Внутренняя Азия» и «Центральная Азия» являются тождественными, несмотря на то, что под Центральной Азией понимается более обширный регион.
[4] Издание на русском языке: Берлин И. Еж и лисица / Вст. ст., пер. с англ. и публ. В. Сапова // Вопросы литературы. 2001. № 4-5.