Майкл Персингер. Височная доля: биологическая основа опыта Бога / Пер. с англ. Т.В. Малевич

Нельзя отрицать исключительное развитие человеческого мозга. Независимо от того, считаем ли мы это преобразование результатом длительной эволюции или внезапной случайностью, его глубокая значимость остается неизменной. После того как размер головного мозга увеличился относительно массы тела, человеческий вид получил беспрецедентную способность постигать вселенную.

Безусловно, наиболее важным изменением для последующего возникновения человеческих сообществ стало увеличение лобных долей (см. рис. 1). Этот отдел человеческого мозга занимает около половины общего мозгового потенциала. Его увеличение сделало возможным преобладание двух важных моделей поведения: способности к торможению и способности к антиципации.

Способность к торможению импульсов стала решающей для выживания даже самых первых социальных групп. Пока импульсы составляющих группу индивидов не находятся под контролем, группа не может существовать. Когда каждый член питается или сражается, или совокупляется в соответствии со своими эгоистичными и эгоцентричными импульсами, групповое поведение деградирует. Культура умирает.

Современное общество переполнено запретами. Их интерпретируют как «Не…!» [“Thou shalt not”]. Мы не можем убить человека, просто потому что нам так захотелось. Мы не можем заниматься сексом с другой особью всякий раз, когда нам удобно. Мы должны учиться тормозить наше поведение. До тех пор, пока человеческий мозг способен к торможению, существование сложных обществ является возможным.

Люди, не научившиеся тормозить свои импульсы, либо по причине неадекватного воспитания, либо в силу каких-то биологических нарушений, считаются виновными в совершении преступления против культуры. От таких людей избавляются, их убивают или содержат в каком-либо безопасном месте. Если общество хочет выжить, такие люди не должны находиться на свободе.

Способность к торможению благоприятствует развитию четкого логического мышления. Решая проблемы, мы можем исключать или подавлять тысячи воспоминаний или мыслей, которые могли бы нам помешать. Зато мы можем концентрироваться на разгадывании кроссворда, говорить о политике с приятелем в баре или рассчитывать размеры далеких галактик.

Рисунок 1. Изображение человеческого мозга в боковой проекции. Основные доли мозга обозначены.

Люди, не способные тормозить неуместные реакции, не могут говорить или думать в четких и ясных категориях. Такие люди выстраивают свободные ассоциации, говорят бессмыслицу и путают слова и фразы. Иногда их называют шизофрениками, но обычно их считают просто сумасшедшими. По многим разнообразным медицинским причинам они хронически неспособны к торможению.

Способность к торможению является хрупким устройством внутри каждого из нас. Ее силу ослабляют алкоголь, утомление и психоделические наркотики. В состояниях опьянения трудно сосредоточиться, а память приходит и уходит. В сознании всплывают образы ненавистных предметов, порывы мести и сексуальные желания, обычно подавляемые историей наказаний.

Второе важное следствие развития лобных долей – способность к антиципации. По мере того как лобные доли увеличивались и их строение усложнялось, у человеческого вида появлялась возможность предвидеть не только последующие несколько секунд или дней, но и всю жизнь. Сопутствующим продуктом этой антиципации стало восприятие времени.

Прогнозирование и антиципация имеют большое значение для выживания человеческого вида. Они являются фундаментом надежды и идеалистических целей. Они обеспечивают развитие сложных технологий и современных социальных систем.

Тем не менее антиципация – это палка о двух концах. Пока антиципируемое событие носит положительный характер, мы достигаем больших успехов. Люди работают, чтобы откладывать на будущее. Они считают, что дети пополняют род человеческий, и сеют зерно в ожидании урожая. Эти антиципации связаны с удовольствием и компенсаторной идентификацией бесконечного существования.

Какую бы пользу человечество не извлекало из способности планировать и антиципировать, за нее оно расплачивается тревогой и мрачными предчувствиями. Когда антиципируемое событие носит негативный характер, мы не испытываем счастья и не ожидаем удовлетворения. Напротив, нас изнуряет чувство обреченности.

В этот период времени мы не можем действовать. Мы теряем способность думать, и все наши восприятия расплываются в одной сбивающей с толку, стесняющей форме. Мы чувствуем, что наши сердца колотятся, а почва уходит из-под ног. Иногда нам кажется, будто мы вот-вот умрем.

В этом-то и заключается суть проблемы. Одновременно со способностью антиципировать будущее, человеческий мозг также развивал способность осознавать свою смерть. Мы можем планировать и создавать сложные системы, но также мы можем антиципировать свою собственную кончину.

Смерть – это конец индивидуального опыта, тот момент времени, когда ваше так называемое «я», по-видимому, исчезает. Возможно, смерть – наиболее таинственная из всех тайн. В ней по определению содержатся ужасы наших самых страшных человеческих фантазий. Результат может оказаться губительным.

Однако в то же самое время, пока развивались лобные доли со своей способностью к торможению и антиципации, изменялась и другая область человеческого мозга. Этот отдел, называемый височной долей, также увеличивался в размере и расширялся по бокам от основной массы (Рис. 2).

Структура височной доли формировалась точно в соответствии с потребностями нового человеческого мозга. Она включала в себя центральную область, отвечающую за звуковое восприятие и понимание, происходящее как в пространстве, так и во времени. За счет связей с лобными долями и другими отделами головного мозга, структуры височной доли играют важную роль в организации речевой деятельности.

Такое внезапное развитие речевой способности было, в первую очередь, связано со способностью думать. Посредством до сих пор не вполне ясных с технической точки зрения процессов, эти качества стали предварительными условиями появления феноменов, известных как сознание и опыт.

Но развитие на этом не закончилось. Две важные структуры, гиппокамп и миндалина, стали перемещаться вглубь мозга (Рис. 3). По мере увеличения размеров неокортекса, гиппокамп медленно отодвигался назад и вниз к краю мозга, пока не остановился в височной доле. Миндалина также смещалась вовнутрь височной доли, в боковую сторону от места своего возникновения в обонятельном мозге.

Появление этих двух структур в височной доле способствовало возникновению двух важных качеств: переживанию воспоминаний и оцениванию. По мере развития данных структур у нас появлялась возможность воспринимать опыт как заслуживающий награды или наказания и, что более важно, запоминать его.

Рисунок 2. Фотография человеческого мозга в боковой проекции (такая же проекция, как на Рисунке 1). Внизу под зондом (который помещен в сильвиеву, или латеральную, борозду) находится височная доля. Еще ниже расположен мозжечок (c).

Чтобы приспособиться к этим метаморфозам, строение мозга подверглось заметным изменениям. В коре головного мозга приматов в непосредственной близости от гиппокампа возникла дополнительная складка, т.е. извилина. В этой новой области образовалось множество волокон, посылающих и принимающих информацию со всех концов мозга.

Гиппокамп открыл ворота образному опыту (Issacson and Pribram 1975). Соответствующая стимуляция этой области человеческого мозга могла высвободить живой поток воспоминаний прошлого. Также она могла вызвать сильный прилив воображения, абсолютно неподконтрольный субъекту. Одним из таких процессов, тесная связь которого с консолидацией памяти очевидна, стало мечтание.

Миндалина стала центром, управляющим процессами проявления и переживания эмоций и настроений (Plutchik and Kellerman 1986). Возможность бороться или бежать [fight or flight] и чувства гнева и страха развивались одновременно (Eleftheriou). При сочетании этих эмоций с настроением животное «человек» могло подниматься на вершины эйфории и низвергаться в глубины депрессии.

Рисунок 3. Корональный срез человеческого мозга. Две большие «дырки» посредине среза – боковые желудочки. Височные доли охватывают основную часть среза в нижних, боковых областях мозга (височные доли практически крепятся к остальному мозгу на этом срезе посредством ткани, отмеченной звездочками). Гиппокампальные области (обозначенные h) расположены в глубине височных долей. По этой же плоскости, в обратном направлении, находится миндалина.

 

Поскольку данные эмоции были связаны с лобными долями и верхними частями височной доли, они смешивались с переживанием «я». Ощущения себя как личности, реального существа, единственного в своем роде во вселенной, привязывались к внутренним процессам в организме. Эта смесь привела к появлению радости самосохранения и страха перед собственным уничтожением.

Биологическая способность испытывать Опыт Бога стала решающей для выживания человечества. Без опыта, способного уравновешивать ужас перед собственным уничтожением, существование человеческого феномена, называемого «я», было бы невозможным. Его бы раскололо на части устойчивое, мучительное осознание того, что смерть может наступить в любой момент.

Возможно, первоначально Опыт Бога не имел конкретной репрезентации. И хотя не существует известного нам способа воспроизвести переживания первого человеческого мозга, созерцающего это космическое событие, можно предположить, что первый опыт являлся своего рода «космическим спокойствием».

Вероятно, он был гораздо более похож на индуистско-буддийское представление о Нирване (Murphy and Murphy 1968), в соответствии с которым человек переживает покой. В этом покое нет страха, нет тревоги – остается только ощущение, что ты становишься частью всего остального. Возможно, эти слова являются всего лишь поэзией, но их ценность для выживания реальна – человек может справляться с антиципацией самоуничтожения.

Способность переживать Опыт Бога – следствие строения человеческого мозга. Если бы височные доли развивались как-нибудь по-другому, Опыт Бога не возник бы. Я не утверждаю, что опыт Бога локализуется в височной доле – не в большей мере, чем зрение находится в затылочной доле или образ тела хранится в теменной области. На самом деле моя гипотеза гласит, что Опыт Бога является феноменом, связанным со строением височной доли.

У всех нас, благодаря нашему наследию приматов, есть эта способность. Некоторые могут регрессировать к ней, другие могут развивать ее, а третьих может смущать ее наличие. Как и предрасположенность к прямохождению и речи, она потенциально заложена в каждом из нас. Возможно, мы просто по-разному ее называем.

Безусловно, наилучшей проверкой этой концепции стало бы сравнение нашего вида с аналогичным видом, отличающимся от нас развитием височной доли. Оптимальным был бы такой вариант, если бы у этого вымышленного существа развитие других областей мозга проходило бы точно так же, как у нас, но без необычного расположения гиппокампа и миндалины или множественных связей между височными и лобными долями. На сегодняшний день такое сравнение невозможно.

Вместо этого, чтобы проверить нейробиологическую основу Опыта Бога, мы должны обратить внимание на людей, имеющих незначительные отклонения в упомянутой области. Если каждый человек обладает врожденной способностью переживать Опыт Бога, тогда у тех людей, которые имеют соответствующие отклонения в височной доле, эти опыты должны возникать чаще. Несмотря на сильное расхождение в деталях, они должны проявлять общие мотивы религиозного поведения.

Мы можем определить такие отклонения в височной доле. Например, как известно, поражение гиппокампа обычно происходит по причине недостаточного кровоснабжения, низкого уровня кислорода или нехватки важных питательных веществ. Кроме того, из-за несимметричной геометрии кровеносных сосудов гиппокампа, к его поражению может приводить утолщение артериальных стенок.

Даже незначительное повреждение тканей височной доли становится причиной резкого и грубого поведения. Поражение гиппокампа вызывает некоторые из наиболее трудных форм амнезии, известных медицинской науке. Однако, если нет памяти, то нет и прошлого, а если нет прошлого, то практически отсутствует и антиципация будущего.

Нельзя основывать проверку на поведении, сопряженном с серьезными повреждениями мозга. Людям с такими повреждениями свойственны гипертрофированные переживания, когда фрагменты нормального поведения увеличиваются до аномальной степени. Приходить к выводу, что Опыт Бога является следствием повреждения головного мозга, значит противоречить его функциональной значимости, если, конечно, мы не считаем, что повреждение мозга имеет ценность для выживания.

Вместо этого необходимо выбирать более легкие и обратимые изменения активности височной доли. К таким изменениям относится аберрантная электрическая активность в глубине височной доли. Опыты Бога не происходят постоянно, по крайней мере у большинства из нас. Они случаются короткими вспышками в периоды личностного кризиса, после приема химических препаратов или в результате определенных ритуалов (например, молитвы).

Несмотря на то, что альтерации электрической активности отражают изменения в функциональной структуре мозга, они не могут быть постоянными. Некоторые электрические альтерации отражают внутренние кластерные свойства миллионов задействованных нейронов. Однако степень продолжительности электрической неустойчивости нейронов, вероятно, зависит от их расположения и от альтераций нейрохимических веществ. Эти вещества называются нейротрансмиттерами и обеспечивают эффективное взаимодействие между клетками мозга.

Что касается критериев электрической активности, среди нервных тканей височная доля занимает уникальное положение. Клетки гиппокампа в большей мере отличаются электрической нестабильностью, чем клетки любой другой области головного мозга. Кроме того, эти клетки могут производить повторную генерацию разряда через длительное время после прекращения стимуляции (Haracz 1984).

Полезность такой чувствительности видна из ее функционального потенциала. Поскольку гиппокамп играет столь важную роль в консолидации опыта (которую мы называем памятью), чувствительность к разнообразным сложным и слабым импульсам становится решающей для зрения, слуха и висцеральных ощущений. Когда мы исследуем нашу сложную среду, мы должны наделять ее не только структурой, но и смыслом.

Электрическая лабильность приводит к уникальным свойствам. Миндалина и гиппокамп могут усваивать особые электрические паттерны. Подобно тому, как сам человек учится водить машину или играть в теннис, данные мозговые структуры могут медленно запоминать особые формы электрической активности. Это означает, что переживания, связанные с такими электрическими паттернами, могут контролироваться местом (например, церковью), временем (например, кризисной ситуацией) и, что еще хуже, человеком.

Приобретенные электрические альтерации мозга встраиваются во врожденные паттерны активности. Разные участки головного мозга проявляют определенные паттерны, более или менее отражающие их структуру и функцию. Височная доля не является исключением. Один из наиболее характерных для нее электрических паттернов называется тета-активностью.

Тета-активность, под которой понимают медленные, синхронные или слегка заостренные волны с частотой между 4 и 7 Гц (циклов в секунду), связана с изменениями функций височной доли. Эти волны проявляются во время сна, в творческих и сумеречных состояниях и возникают, если вас называют по имени как раз перед тем, как вы заснете. Они активны, когда вы закрываете глаза и повторяете какую-нибудь мысль, молитву или мантру, пока не останется только приятное едва уловимое ощущение.

Большую часть времени электрическая активность височной доли не является необычной. В процессе мышления или переживания миллиарды нейронов в этой области поддерживают сложное поле электромагнитных паттернов. В таких состояниях опыты бога, ощущения глубокого смысла, переживания космического спокойствия практически не встречаются.

Но, насколько нам известно, существуют короткие периоды, например поздно ночью, когда порог Опыта Бога становится достижимым. Иногда, в ранние утренние часы, если мы сосредоточены на какой-то значимой задаче, чувство одиночества сливается со странным чувством «уже виденного». У нас начинают возникать мысли, которые как будто уже случались до этого. Мы ощущаем чье-то присутствие, но не видим его.

Временами трудности мира слишком давят на нас. Работа, семья и шестичасовые новости стирают наш тонкий покров неуязвимости. Когда жизнь кажется никчемной и пустой, мы внезапно испытываем ощущение осознанности и прозрения. На следующее утро мы вновь можем двигаться, забывая, иногда со стыдом, мучительные мысли прошлой ночи.

В жизни каждого из нас есть периоды, когда мы понимаем, что наши мечты никогда не сбудутся. При переходе от третьего к четвертому десятку лет жизни юношеское изобилие бесконечных возможностей разбивается о холодную реальность посредственности. И тогда мы слышим зовущий нас голос и называем его Богом. На следующий день, с восстановленными и свежими силами, мы начинаем все заново.

Такие опыты должны коррелировать с нормальными, транзиентными электрическими возмущениями в височной доле головного мозга. Теперь мы будем называть их височнодолевыми транзиентами [temporal lobe transients] (Persinger 1983). Когда они происходят, мы естественным образом испытываем Опыт Бога. В зависимости от степени активности, некоторые опыты могут быть легкими космическими состояниями, которые мы переживаем в ранние утренние часы, когда внезапно познаем тайную истину. Другие, более активные транзиенты могут вызывать пиковые переживания и впоследствии определять ход жизни. В их число входят религиозные обращения, посвящения и личное общение с Богом.

Когда я в первый раз зафиксировал незначительный электрический разряд в височной доле медитирующего и услышал описание космического блаженства, я был впечатлен влиянием этой трансформации на поведение человека (Persinger 1984). Передо мной сидел человек, с нетерпением ожидающий наступления нескольких коротких секунд электрического разряда. Не было никаких конвульсий, никаких движений головы, а только слабая улыбка и выражение лица, отражающее космическое спокойствие.

Но опыт был сильным. Человек, подавленный и несчастный до этого события, ушел со свежим взглядом на мир. На несколько секунд он слился с Великим Разумом, рудименты которого обнаруживаются в каждой человеческой культуре. Он ощутил уверенность, которую разделяют миллионы других людей.

Эти люди не «со странностями» и не с патологическим диагнозом. Они являются обыкновенными людьми, которые ежедневно общаются с себе подобными. Они справляются со своей работой, разговаривают со своими детьми и ведут сложные беседы. Некоторые из них играют важные роли в мире науки и искусства.

Мне никогда не хватало духа рассказать тому первому человеку о записи электрической активности. В действительности осознание того факта, что Опыт Бога, вероятно, является артефактом человеческого мозга, может парализовать разум. Но с тех пор, подобно сотням других исследователей мозга (Dewhurst and Beard 1970; Hermann and Whitmen 1984), вынужденных отделять семантику от науки, я наблюдал эти симптомы снова и снова.

Их можно увидеть на пике молитвы, когда люди упиваются духовной трансцендентностью. Их можно наблюдать в религиозном возрождении, когда звуки эмоциональных гимнов вызывают слезы и улыбки, а также чувство облегчения. Где бы ни разваливался мир и ни умирали любимые, появляются эти паттерны.

Всякая известная терапия сильно уступает Опыту Бога. С помощью единственной вспышки в височной доле люди за считанные секунды находят опору и смысл. Вместе с ней приходят истинная уверенность и ощущение избранности. Сколько людей умерло, продолжая улыбаться, на полях сражения и в битвах, в ожидании еще одной единственной вспышки электрической активности?

Последний вопрос продиктован не цинизмом, а беспокойством. Если Опыт Бога до таких пределов может контролировать жизнь человека, то что если им смогут управлять или манипулировать случаи или люди? Если Опыт Бога является биологическим артефактом человеческого мозга, то никакие утешительные слова из древних писаний не изменят эту способность. Единственная разница между древними произведениями и современными книгами − возраст бумаги.

Тот факт, что височно-долевые транзиенты существуют у каждого из нас, не доказан (пока), однако его можно логически вывести. Если височно-долевые транзиенты аналогичны другим феноменам, их следует распределить по статистическому континууму. У большинства из нас небольшие транзиенты должны случаться один или два раза в год, в то время как у некоторых они должны проявляться более часто. Незначительный процент должен обнаруживать интенсивные и резкие приступы височно-долевых транзиентов и, в силу строения мозга, конвульсии. Такая категория людей существует, их называют больными височной эпилепсией (Bear and Fedio 1977).

Нет ничего удивительного в том, чтобы изучать исключение с целью найти правило. Исследуя людей с нарушениями в височной доле, неврологи определили корреляты мышления, абстрагирования и планирования будущего. Исследуя людей со специфическими теменными отделами, ученые открыли, как осознается образ тела. Мы собрали много материала об этом сложном предмете, рассматривая его случайные отклонения.

Височная эпилепсия является особой формой эпилептической болезни. В отличие от более известных типов малых (когда человек теряет сознание на короткий период времени) и больших (когда у человека «приступ») эпилептических припадков, височная эпилепсия не обязательно сопровождается конвульсиями.

Утверждать, что височная эпилепсия является болезнью с особыми симптомами, как корь или грипп, было бы некорректно. Поскольку главным основанием для постановки диагноза служит необычная электрическая активность в (как правило, передней) височной доле, сверхвключение здесь имеет большие масштабы. Различные возможные патологии в этой области головного мозга по-разному взаимодействуют между собой.

Тем не менее наиболее устойчивой особенностью височной доли является «психоэпилепсия» без сопутствующих конвульсий. Психоэпилепсия, относительно бедное диагностическое название (которое не следует путать с патопсихологией), обозначает переживания, связанные с аномальной электрической активностью в височной доле. Люди, у которых происходят приступы, локализованные в данной части мозга, видят яркие пейзажи или разновидности живых существ. Некоторые из этих сущностей не являются людьми, но описываются как маленькие человечки, пылающие фигуры или яркие источники света.

Модальность опыта, т.е. то, каким образом он переживается – как звук, запах, сцена (видение) или интенсивное чувство, – соответствует участку электрической нестабильности. Если фокус электрической активности находится в зоне височной доли (например, рядом с крючком парагиппокампальной извилины), связанной с восприятием запаха, тогда опыт может быть обонятельным. Если область аномальной активности расположена возле зоны проекции слухового восприятия, тогда опыт может содержать звуки или голоса.

Неважно, носят ли эти опыты визуальный или слуховой характер, они могут происходить на самом деле или представлять собой смесь фантазии и реальности с равной степенью вероятности. Иногда такие опыты фиксированы в пространстве и времени, тогда как в остальных случаях они имеют такой же динамичный характер, как и наши повседневные переживания. Однако, независимо от того, являются ли данные опыты сноподобными или столь же реалистичными, как и эта книга перед вами, они ощущаются реальными.

При психоэпилепсии происходит ряд альтераций, отражающих функции височной доли. Человеку может казаться, что все вокруг приобретает иной смысл. Иногда он испытывает сильное чувство «уже виденного» (дежавю) по отношению к событиям, с которыми никогда до этого не сталкивался в своем опыте. В остальных случаях, наоборот, он ощущает сильное чувство «незнакомого» по отношению к хорошо известным обстоятельствам.

Ощущение значимости подобно уверенности. При психоэпилепсии человек испытывает интенсивные и глубокие чувства. Впоследствии он может не помнить подробностей, но остается уверенным в реальности произошедшего. Событие, пусть смутное, наполняется глубоким личным смыслом.

Другим признаком этой патологии является альтерация описания собственного «я», в первую очередь, деперсонализация. В таком состоянии человек чувствует, что он нереален или просто «отсутствует». Кажется, что тело находится в одном месте, а разум – в другом. В зависимости от знаний человека характер данных переживаний варьируется от восхитительного до экзотического.

Зачастую такие симптомы сопровождаются опытом вынужденного мышления. Когда в соответствующей зоне височной доли возникает аномальная электрическая активность, появляются навязчивые мысли. Это могут быть какие-то фразы или слоганы, или просто бессмысленные высказывания. Они повторяются снова и снова, в неизменной стереотипной форме.

Альтерации восприятии обычно ограничиваются внезапными изменениями зрительных и слуховых образов. Предметы в комнате могут вдруг показаться очень маленькими, а затем снова увеличиться в размере. Звуки могут колебаться от очень тихих и удаленных до очень громких и близких.

Известно, что больные с височной эпилепсией или сложными парциальными припадками чувствуют страх и паническую тревогу. Но в других случаях они испытывают состояние эйфории и счастья, а также восторженное ощущение безграничных возможностей. Раздражительность может приводить к суицидальным порывам, тогда как депрессия предшествует суицидальным размышлениям. Эти симптомы могут вообще не сопровождаться конвульсиями.

Связь между дисфункцией височных долей и религиозными опытами прослеживается с античных времен (Dewhurst and Beard 1970). Когда мы отбрасываем поэтический язык, то обнаруживаем, что биографии большинства религиозных лидеров свидетельствуют о патологии височных долей. Если бы сейчас они были живы, к ним взывали бы в значительно меньшей степени. В психиатрических симптомах есть что-то магическое, вероятно, только в том случае, если они многовековой давности (Trawick 1963).

Когда мы препятствуем нашему бессознательному стремлению соглашаться с общепризнанной истиной просто потому, что она где-то записана, Жанны Д’Арк нашего прошлого предстают в ином свете. Кажется, теперь есть веская причина, по которой они слышали голоса и затем ощущали слабость и нетрудоспособность. Существуют четкие механизмы, объясняющие, почему их сексуальные импульсы ослабевали, когда наступало состояние космической эйфории. У нас есть объяснение видениям грядущего, которым так и не суждено было сбыться.

Я сейчас не утверждаю, что опыты Бога синонимичны височной эпилепсии. Переживания человека с данным заболеванием являются патологическими и неорганизованными формами мозговой активности. Когда огромные деполяризационные волны распространяются по миллионам клеток, все виды воспоминаний и фантазий смешиваются и сливаются воедино. Если распространение является достаточно сильным, возникает вероятность конвульсий или «припадков».

Напротив, Опыты Бога – нормальные и более организованные паттерны активности височной доли. Эти кратковременные височно-долевые транзиенты катализируются психологическими факторами замедленного действия, например, личностным кризисом, потерей любимого и неизбежностью ожидаемой смерти. Здесь нет конвульсий и практически отсутствует ненормальное поведение.

При этих незначительных изменениях переживания организованы и гармоничны. В основном они носят приятный и возвышенный характер менее сильных форм электрической активности. Только при более тяжелых расстройствах возникают страх и ощущение космической безнадежности.

Но это не строгая дихотомия. Активность головного мозга образует континуум, в который попадаем мы все. Каждый из более чем четырех миллиардов мозгов, составляющих человеческий вид, может быть распределен по этой шкале. Большинство из нас, по определению, попадает в середину.

Больной височной эпилепсией просто оказывается в одном конце данного континуума. Таким людям свойственны модели поведения, которые все мы проявляем, за исключением того, что они более фрагментированы. Большую часть времени компоненты – страх или возвышенное, космическое общение, или вечная безнадежность – непропорционально искажены или скрыты в путанице приступа.

Однако эти важные симптомы обнаруживаются в более мягком виде в каждом описанном типе религиозного опыта. Глубокое ощущение осознанности (Browning 1968) кажется «прикосновением Бога» или «состоянием единения со вселенной». О деперсонализации говорят как о «путешествии души» или «восхищении на небесные дороги». Вынужденное мышление превращается в «слова по внушению Господа». Простая эпилептическая аура становится отдаленным звуком небесного хора.

Данные паттерны более очевидны в поведении больных височной эпилепсией между видимыми припадками. В такой период времени мозг этих людей более всего похож на мозг обыкновенного человека, находящегося в пиковом состоянии фрустрации, стресса и личностного кризиса. Именно тогда должны появляться и быть заметными религиозные мотивы мышления и Опыты Бога.

В действительности для поведения больных височной эпилепсией характерны постоянные религиозные мотивы. Их жизнь полна многократными всплесками мистических опытов и множеством обращений. Они одержимы вопросами морали, переживаниями Бога и исполнением желаемого (Geschwind 1983).

Не удивительно, что в их поведении и психологическом опыте доминирует чувство собственного предназначения, наивысшая форма инфантильного эгоизма. Каждый из них был избран, чтобы передать миру послание. Подобно преданному идее проповеднику или прозелитствующему пророку, они ощущают свою особенность – их опыты в каком-то смысле уникальны.

Такие люди могут оказаться на вершинах мании или в бездне депрессии, но, независимо от этого, им всем свойственно рассуждать на философские темы. Откуда они взялись? Как они появились на свет? Переродятся ли они? Будут ли они жить вечно? Иногда данная тема может носить откровенно атеистический характер, но снова и снова они говорят об Опыте Бога.

Действительно, между височной долей и религиозным опытом существует связь, которую нельзя отрицать. Мы видим здесь восприятие времени и чувство вечности, переживание пространства и чувство бесконечности, ощущение глубокого смысла начала и конца всего этого.

Если факты настолько очевидны, почему данные паттерны не были замечены? Эта взаимосвязь затемняется самими источниками – больными височной эпилепсией. Во-первых, у большинства людей, подвергшихся госпитализации и постоянно наблюдающихся, есть другие осложнения. Описываемые ими опыты связаны по своей природе с более прогрессивными болезненными процессами (Slater and Beard 1963).

Во-вторых, когда Опыты Бога происходят, о них не сообщают. Поскольку Опыты Бога имеют сильное значение для судьбы человека, об этих опытах не упоминают, чтобы их не истолковали неправильно. Людей приучили считать, что видения их покойного дяди Генри, сидящего в кресле-качалке и курящего сигару, являются галлюцинациями, но опыты Бога реальны.

Однако у нас есть обходной путь. Подавление идей и действий менее выражено у людей с психотическими расстройствами. Психотики, которых часто называют «просто сумасшедшими», не способны подавлять свои импульсы. Они не могут ни предсказуемо взаимодействовать с окружающим миром, ни справляться социально приемлемым образом с путаницей и сложностью альтерации.

Если патологии височных долей связаны с религиозностью и Опытом Бога, тогда психотик с нарушениями в этой области должен быть объектом с изобилием таких опытов. Факты свидетельствуют о подобной одержимости. Как сообщают Слэйтер и Берд (Slater and Beard 1963):

Мистические бредовые переживания заметно распространены. Один пациент говорил, что Бог или электрическая сила заставляют его делать определенные вещи, что он – Сын Бога. Другой говорил, что он чувствует, что Бог сотворил с ним чудо. Третий ощущал, что Бог и Дьявол борются внутри него и что Бог побеждает. Четвертый утверждал: «Все это уходит в единственный огромный электронный мозг, который придает Богу силу наделять вас жизнью и индивидуальностью…»

Галлюцинации были часто очень сложными и обычно наполненными смыслом, зачастую мистического характера. Почти всегда они сопровождались слуховыми галлюцинациями. Один пациент видел Бога, слышал голоса и музыку и получил сообщение, что он отправляется на небеса. Другой пережил видение Христа на кресте в небе и слышал голос Бога, который гласил: «Тебя исцелят, твои слезы увидели».

Действительно, эти сообщения получены от госпитализированных людей. Но меняет ли это силу их опытов? Психотики – это не психологические прокаженные или нечеловеческие создания. Их отличие от нормальных людей заключается в степени (а она произвольна). То же самое поведение, которое свойственно им каждый день, мы проявляем раз или два раза в 20 лет.

Большинство из нас научилось компартментализировать Опыт Бога. Его появление можно привязать к особым местам или к определенному времени. Связь лобных и височных долей позволяет большинству из нас сдерживать – контролировать – его возникновение. Только у психотиков он протекает спонтанно.

Безусловно, я не первый невролог, предположивший данную связь. Многие ученые делали подобное ранее. Большинство отказалось от этой идеи. Некоторые, испугавшись последствий, положили ее в стол. Там она и остается, отложенная в долгий ящик, как аномальное психическое событие, которое никогда не выйдет наружу. Также я подозреваю, что многие ученые даже охраняют эту идею, как будто ее исчезновение приведет к глобальному опустошению. В конце концов, неврологи – это люди со страхом собственной смерти и жаждой бессмертия.

 

Библиография

Bear, D.M., and P. Fedio. 1977. Quantitative analysis of interictal behavior in temporal lobe epilepsy. Archives and Neurology 34:454-67.

Browning, D. 1968. Faith and the dynamics of knowing. In Essays in Divinity, edited by P. Homans (Chicago, IL: University of Chicago Press), pp. 111-34.

Dewhurst, K., and A.W. Beard. 1970. Sudden religious conversions in temporal lobe epilepsy. British Journal of Psychiatry 117:497-507.

Eleftheriou, B.E. 1972. The Neurobiology of the Amygdala (New York: Plenum Press).

Geschwind, N. 1983. Interictal behavioral changes in epilepsy. Epilepsia 24 (Suppl. 1):S23-S30.

Haracz, J. 1984. A neural plasticity hypothesis of schizophrenia. Neuroscience and Biobehavioral Reviews 8:55-71.

Hermann, B.P., and S. Whitman. 1984. Behavioral and personality correlates of epilepsy: A review, methodological critique, and conceptual model. Psychological Bulletin 95:451-97.

Issacson, R.L., and K.H Pribram. 1975. The Hippocampus. Vol. 2: Neurophysiology and Behavior (New York: Plenum Press).

Murphy, G., and L.B. Murphy. 1968. Asian Psychology. (New York: Basic Books).

Persinger, M.A. 1983. Religious and mystical experiences as artifacts of temporal lobe function: A general hypothesis. Perceptual and Motor Skills 57:1255-62.

Persinger, M.A. 1984. Striking EEG profiles from single episodes of glossolalia and transcendental meditation. Perceptual and Motor Skills 58:127-33.

Plutchick, R., and H. Kellerman, eds. 1986. Emotion: Theory, Research and Experience (New York: Academic Press).

Slater, E., and A.W. Beard. 1963. The schizophrenic-like psychosis of epilepsy. I. Psychiatric aspects. British Journal of Psychiatry 109:95-150.

Trawick, B.B. 1963. The Bible as Literature (Lancaster, PA: Barnes & Noble).