Доклад на научном семинаре «История психологии религии в России»» на базе Центра психологии религии ПСТГУ. Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ, проект № 16-03-00799 «Психология религии в России: XIX – начало XXI века».
Сабина Николаевна Шпильрейн-Шефтель (1885-1942) долгое время была известна больше иностранным коллегам [9, 3, 10, 11], чем российским исследователям, однако, сейчас интерес к ее личности и научному наследию очень высок [2, 4, 5]. Личность неоднозначная, со шлейфом скандальных отношений с Карлом Густавом Юнгом и Зигмундом Фрейдом, первая (и, наверное, последняя) в России женщина-психоаналитик с мировым именем, пережившая расцвет и гибель психоанализа в стране в начале XX столетия. Она прошла у К. Юнга лечение от нервного срыва (или, как тогда указывали, «психотической истерии»), затем поступила в университет Цюриха, закончила его и защитила в 1911 г. диссертационную работу «О психологическом содержании одного случая шизофрении». В 1923 г. С. Шпильрейн возвратилась в Россию, была членом Русского психоаналитического общества, работала в Государственном психоаналитическом институте, как специалист по детскому психоанализу. После закрытия института, в 1925 году переехала в Ростов-на-Дону, где работала в детской поликлинике и педологом в школе (после разгрома педологии в 30-х гг., учителем). Была расстреляна в августе 1942 года, во время фашисткой оккупации [о биографии С.Н. Шпильйрейн подробнее: 2].
«О психологическом содержании одного из случаев шизофрении (dementia praecox)»
Наиболее полно к проблеме религии автор обращается на ранних этапах своего творчества в докторской диссертации [8, 13] и работе «Деструкция, как причина становления» [7, 12]. В истории болезни пациентки указывалось, что она всегда была религиозной (пациентка была протестанткой, ее муж — католиком), однако, никаких отклонений связанный с религией окружение у нее не наблюдало. Изменения начались после третьей беременности, аборта и смерти матери пациентки: «16 ноября она посетила диаконису, очевидно, была там очень взволнованна, молилась вместе с диаконисой. Ночью она разбудила мужа и сказала, что он малорелигиозен. 18 ноября — эйфория. Днем она плакала, и вдруг устроила сцену из-за того, что муж придерживался неправильной веры; она утверждала, что ее сестра больна, должна лежать в постели, а себя считала грязной, и поэтому у нее не было права находиться в кровати. С этого момента она постоянно несла полную неразбериху, утверждала, что все грязные и должны вымыть руки, просила вымыть ей ступни. Потом она снова молилась. Так было до помещения в клинику» [8, с. 5-6].
Сабина Шпильрейн анализирует то, что говорит ей пациентка, указывая, что это «богатый и многослойный материал, обнаруженный в результате наблюдения за больной, определенными группами» [8, с. 80]. Описанный случай шизофрении, по мнению автора, связан с проблемами в сексуальной жизни пациентки: вместо того, чтобы решить их в реальной жизни, она создает собственную реальность, основу которой надо искать в первобытных представлениях. Шпильрейн не только ищет символы, но и пытается найти в них «мифологический образ мысли», «архаическое мышление» [8, с. 81]. Для автора влияние религиозного имеет отрицательный характер, поскольку «больные просто стали жертвами царящего в народе суеверия» [8, с. 82]. У пациентки, к примеру, полагает Шпильрейн, богатая символика воды и спермы, что находит аналогии практически во всех религиозных системах. Это позволяет ей сделать вывод, что бессознательное «дополняет весь сложившийся соответствующим образом материал воспоминаний», следовательно, надо именно в нем искать общее между «сновидением, психозом и мифом» [8, с. 81-82].
Религиозные элементы в шизофрении – это лишь результат «ушедшего образа мыслей» или суеверия. Символику воды Шпильрейн, к примеру, связывает с представлениями о «дьявольских бутылочках» – неких артефактов, которые использовались в народной религии, как оберег против ведьм и злых сил и, изначально, наполнялись жидкостью, чаще всего мочой, что, по мнению Шпильрейн, указывает на прямое проявление бессознательного. «Спермические ванны», о которых говорит пациентка, указывает, по мнению ученого, на семя Заратустры в озере и т.д. При этом бессознательное мотивировано конфликтами самой пациентки, «она растворяет свою боль среди многочисленных подобных представлений в общей мировой боли» [8, с. 83]. Переживаемый комплекс, по С. Шпильрейн, всегда растворяется в общих представлениях, он деиндивидуализируется, и затем является движущей силой развития представлений, в том числе и религии.
«Деструкция, как причина становления»
Свои размышления о связи бессознательного и мифического Сабина Шпильрейн продолжает во второй работе «Деструкция, как причина становления». В этой работе С. Шпильрейн опять говорит о деиндивидуализации, для нее «глубина нашей души не знает никакого Я, но лишь его суммирование, «Мы» или настоящее Я, рассмотренное как объект, подчиняемое другим подобным объектам» [7, с. 118]. То, что мы видим в противоречиях мышления по учению З. Фрейда — борьба либидо «и его нагрузкой», Шпильрейн же считает, что это «борьба между двумя антагонистическими течениями: родовой души и Я-души» [7, с. 120]. Родовая душа стремится к деиндивидуализации («вместо индивидуального создает типичное»), а Я-душа выступает против такого растворения. Человек отчужден не только истинному Я («Я чужой самому себе»), но и миру вообще, его поддерживает и контролирует родовая душа: «лишенные аффекта представления, образованные целыми народами, учат нас особому содержанию, сопровождающему наши влечения» [7, с. 121]. Эти общие идеи комфортны для человека, поскольку «они менее приспособлены к настоящему, менее дифференцированы», «остаются существовать в душе в качестве высшей степени напряженной тоски по возвращению к истоку, особенно по растворению в создателях» именно это и поддерживает существование религии [7, с. 124-125]. Но, не стоит упускать и другой важный момент: «каждый сексуальный символ в сновидении, как и в мифологии, имеет значение бога, приносящего жизнь и смерть» [7, с. 129].
Мифология, по мнению автора, является «унаследованным видом мышления, ведущий к образованию соответствующих представлений» [7, с. 141]. Шпильрейн доказывает этот тезис через разбор символики Древа и представлений о жизни и смерти. Здесь история от Адама и Евы до Христа рассматривается, как постоянная деструкция, жертвоприношение и замещение: «богу приносят жертву, то есть отдают ему вместо себя другое существо на разрушение, чтобы суметь стать самим собой» [7, с. 146]. Наименьшая жертва – это наказание Адама и Евы после изгнания из рая, наибольшая – Распятие Христа.
Вместо заключения
«В каждом случае любви следует различать два направления представлений: одно — как любят, и другое — как любимы», – указывает Сабина Шпильрейн в своей работе [7, с. 114]. Через сто пятнадцать лет ее тексты кажутся слишком эмоциональными, неким переживанием, перенесённым на бумагу. Концепция С. Шпильрейн во многом отличается от концепции ее учителей – К. Юнга и З. Фрейда. Для нее религия – это не невроз (З. Фрейд) и не поиск архетипов (К. Юнг), это проявление индивидуального в мифологических представлениях. В этом отношении она во многом предвосхитила взгляды неопсихоаналитиков (Дж. Хиллман, Э. Нойман и др.), но, увы, не раскрыла полностью свою концепцию, а позднее, в силу личных и социально-политических причин, переключилась на исследования детской психологии.
Список литературы:
- Дамте. Д.С. Исследователи советского периода о сближении психологии – бессознательного и теологии // Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Богословие. Философия. // Вестник ПСТГУ. I: Богословие. Философия. 2013. Вып. 3 (47). С. 101-111.
- Лейбин В.М. Сабина Шпильрейн: между молотом и наковальней. М.: Когито-Центр, 2008.
- Рихебехер С. Сабина Шпильрейн: «почти жестокая любовь к науке» (биография). Ростов-на-Дону: «Феникс», 2007. 413 с.
- Ромек Е. А., Ромек В. Г. Психологическое исследование шизофрении С. Н. Шпильрейн в свете дисциплинарного кризиса психиатрии начала XX века // Российский психологический журнал. 2016. Т. 13. № 1. С. 210-218.
- Тащёва А. И., Бедрединова (Гриднева) С. В. Эмпирическая иллюстрация представлений С.Н. Шпильрейн через 100 лет // Российский психологический журнал. 2016. Т. 13. № 1. С. 219-232.
- Фолиева Т.А. Психоаналитические теории в психологии религии // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. 2015. Т. 12. С. 219-226.
- Шпильрейн, С. Деструкция как причина становления // Шпильрейн, С. Психоаналитические труды. Пер. с англ., нем. и фр. под науч. ред. С.Ф. Сироткина, Е.С. Морозовой. Ижевск: ERGO, 2008. С. 109-154.
- Шпильрейн, С. О психологическом содержании одного из случаев шизофрении (dementia praecox) // Шпильрейн, С. Психоаналитические труды. Пер. с англ., нем. и фр. под науч. ред. С.Ф. Сироткина, Е.С. Морозовой. Ижевск: ERGO, 2008. С. 3-85.
- A Secret Symmetry: Sabina Spielrein between Jung and Freud / Ed. Be A. Carotenuto (1982). New York, NY: Random House, 1982.
- Covington C., Wharton B., eds. Sabina Spielrein: Forgotten Pioneer of Psychoanalysis. New York: 2003.
- Hadas P.W. «Jung and Easily Freudened»: Sabina Spielrein’s Analysis //Columbia: A Journal of Literature and Art. Vol. 1986. P. 111-12.
- Spielrein S. Die Destruktion als Ursache des Werdens // J. 1912. Bd. 4. S. 465-503.
- Spielrein S. Über den psychologischen Inhalt eines Falles von Schizophrenie (Dementia praecox) // J. 1911. Bd. 3. S. 329-400.