Аннотация. Религия содержит определенный набор установок, норм и ценностей, которые передаются (приобретаются) в ходе социализации. Религиозная социализация – это процесс взаимодействия, в ходе которого религиозные нормы и ценности передаются от одного поколения к другому, от членов группы к тем, кто вновь присоединяется к группе. В докладе обсуждается проблема определения понятия религиозной социализации и его применения в анализе социологических данных на микро- и макро- уровне.
Пруцкова Е.В. Религиозная социализация: проблемы концептуализации и соотнесения микро- и макро-уровней анализа // Социология религии в обществе Позднего Модерна : материалы Четвертой Международной научной конференции. НИУ «БелГУ», 12 сентября 2014 г. / отв. ред. С.Д. Лебедев. – Белгород : ИД «Белгород», 2014. – с.80-88.
Введение
В рамках большинства российских массовых социологических опросов фиксируется, что религиозность населения не влияет на ценности и поведение людей вне религиозного контекста (или это влияние незначительно). В то же время, во многих странах религия оказывает довольно существенное влияние на различные сферы жизни, такие как деторождение, гражданская активность населения, др. (в наибольшей степени это заметно на примере стран западной и южной Европы, США, Латинской Америки). В настоящее время социология не дает ответа на вопрос о том, каковы причины наблюдаемого в большинстве постсоциалистических стран, в том числе в России, слабого влияния религии на ценностно-нормативную сферу. Остается неясным, какие факторы и социальные механизмы отвечают за данный процесс.
Социологи объясняют данный факт следующим образом: те, кто называют себя православными в России – это не собственно верующие. Говоря про себя «православные», люди обозначают свою национальную идентичность [3; 11]. Мы считаем такое объяснение недостаточным, поскольку в нем не содержится описания социальных механизмов, посредством которых происходят изменения в обществе в связи с изменением места религии в публичной сфере и в жизни отдельного человека. Кроме того, указанное объяснение не позволяет дать удовлетворительную интерпретацию межстрановым, кросс-культурным различиям в силе связи религиозности и ценностно-нормативных показателей. При описании социальных механизмов, опосредующих влияние религиозности, в первую очередь необходимо обратиться к понятию религиозной социализации.
Религиозная социализация
Религия содержит определенный набор установок, норм и ценностей, которые передаются (приобретаются) в ходе социализации. Религиозная социализация – это процесс взаимодействия, в ходе которого религиозные нормы, ценности и верования передаются от одного поколения к другому, от членов (религиозной) группы к тем, кто вновь присоединяется к группе. Д. Шеркат определяет религиозную социализацию как «процесс взаимодействия, в ходе которого социальные агенты оказывают влияние на религиозные верования и представления индивидов» [19, c. 151]. Основными агентами религиозной социализации являются семья, социальные сети друзей и родственников, религиозные организации / Церковь и система образования.
Влияние родителей на детей. Большинство исследований подтверждают гипотезу о том, что религиозные убеждения родителей оказывают существенное влияние на религиозность детей [8; 10]. Тем не менее, даже в ситуации, когда показатели религиозности родителей демонстрируют высокую согласованность с показателями религиозности детей, спорным остается вопрос о причинах такой согласованности, или, иначе – о том, что именно родители передают своим детям. Первая точка зрения состоит в том, что передаются именно нормы, ценности и убеждения, т.е. мы имеем дело с процессами социализации. Вторая точка зрения состоит в том, что дети наследуют от своих родителей социальный статус, который способствует появлению в жизни ребенка таких же условий и опыта, как у родителей, что и формирует, в свою очередь, его мировоззрение, близкое мировоззрению родителей, включая и религиозную составляющую [10].
Влияние детей на родителей. Социализация – процесс взаимный, а не однонаправленный, поэтому необходимо рассматривать не только влияние родителей на детей, но и обратное влияние – детей на родителей. Так, например, Дж. Гласс, В. Бенгтсон и Ш. Данхэм показали, что влияние религиозных установок детей на религиозные установки родителей статистически значимо и эффект усиливается по мере старения родителей [10].
Д. Шеркат также находит эмпирическое подтверждение обратному влиянию, объясняя его тем, что, если подростки посещают религиозные службы, это, во-первых, создает социальные ожидания, что родители также будут посещать службы, а во-вторых, для того, чтобы присматривать за своими детьми, родители вынуждены последовать за ними в церковь, если дети направляются на службу, и отказаться от посещения служб по той же причине, если дети занимаются чем-то другим [18, c. 353–354].
Среди российских исследователей эффект влияния детей на родителей описывает В. Безрогов: «В российской действительности рубежа XX и XXI столетий … не старшие учат религии младших, а младшие, обретая веру в пространстве соединения своей детской религиозности и религиозной свободы во всем обществе, оказываются более религиозно развитыми, чем предыдущее поколение» [1, c. 158].
Влияние расширенной семьи. Помимо родителей, влияние могут оказывать и другие члены (расширенной) семьи. Особенно важную роль играет передача ценностей и верований через поколение, т.е. влияние бабушек и дедушек на своих внуков. Этот канал передачи религиозных ценностей и убеждений оказался очень значимым в советский период, поскольку быть верующим допускалось лишь представителям старшего поколения: «Сохранению и воспроизведению религиозности помогали глубокие семейные религиозные традиции, сохраняемые особенно в том случае, если возникал момент коммуникации самого молодого и самого старого поколений через голову занятых на работе и в общественной жизни атеистов-взрослых» [1, c. 151].
Влияние супругов. Одним из важных моментов в жизни человека, в которые актуализируются вопросы религии, является создание собственной семьи, супружество. В целом люди склонны выбирать супруга в рамках своей конфессии, а в ситуации, когда супруги относятся к разным конфессиям, высока вероятность, что один из них сменит религиозную принадлежность на религиозную принадлежность супруга. Существует т.н. «закон Грили» (“Greeley’s Law”), который описывает, в каком направлении происходит смена конфессии: «в связи с супружеством существует тенденция к религиозным изменениям, такая, что, по крайней мере, в рамках семьи гарантируется конфессиональная однородность. Изменения обычно происходят в направлении конфессии более религиозного партнера» [21, c. 125].
Влияние религиозных организаций и институтов. Церковь как социальный институт, приходы и религиозные общины также являются агентами социализации. Способами передачи ценностей и норм при этом могут быть тексты либо участие в тех или иных практиках (напр., прослушивание проповеди, участие в богослужении, исповедь, участие во внебогослужебной жизни на приходе и др.).
Влияние образования. Традиционно считается, что с повышением уровня образования уровень религиозности должен снижаться, поскольку наука дает альтернативные религиозным объяснениям различных явлений, и научное и религиозное мировоззрения несовместимы (среди работ последних лет см., напр., [14]).
Однако существует ряд исследований, опровергающих это утверждение. Так, исследование Комиссии Карнеги, проведенное в США в 1969 г. (опрошены более 60 тыс. преподавателей вузов) показало, что уровень религиозности профессорско-преподавательского состава достаточно высок и варьирует в зависимости от специальности: представители естественных наук, математики и статистики оказались существенно более религиозными людьми, чем представители социальных наук – это может объясняться тем, что многие теории в рамках социальных наук строились на основании опровержения религиозных идей и открыто противопоставляли себя религии [21, c. 53].
Отдельное направление представляют исследования изменений, которые происходят со студентом за время обучения в вузе. Исследования, проводившиеся до 1990 г. в большинстве случаев (хотя есть и ряд исключений) фиксировали снижение религиозности в связи с получением высшего образования, в то время как более современные исследования фиксируют прямую зависимость: во время обучения в вузе религиозность не снижается, а наоборот, происходит усиление религиозных убеждений, уточнение и переосмысление религиозных верований [16, c. 284–285].
Первичная и вторичная религиозная социализация
Многие исследования показывают, что наиболее сильны/действенны процессы первичной религиозной социализации, т.е. религиозное воспитание, полученное человеком в детстве, в то время как с течением времени влияние агентов социализации должно ослабевать, с одной стороны – вследствие снижения интенсивности влияния основного социализирующего агента – семьи (снижения зависимости ребенка от родителей), с другой стороны – поскольку система ценностей человека к определенному возрасту оказывается сформированной и лишь в слабой степени поддается какому-либо изменению на последующих этапах жизни.
Вторичная религиозная социализация / ресоциализация – явление, связанное с существенными изменениями образа жизни, также привлекла внимание исследователей и изучалась в рамках понятия религиозной конверсии / обращения. В российской традиции изучения конверсии задействуется понятие «воцерковленность», которое тесно связано с изменением образа жизни, поведения, практик верующего человека [7, c. 18].
Религия как социальный контекст
Исследования эффектов, следствий религиозности в ценностной, нормативной и поведенческой сфере часто дают противоречивые результаты. К настоящему времени накоплено достаточно большое количество эмпирических свидетельств как значимых эффектов религиозности, так и отсутствия какого бы то ни было влияния религии на показатели, которые традиционно считаются следствиями религиозности человека. В качестве примера можно привести мета-аналитические статьи А. Норензян и А. Шарифа относительно связи про-социального поведения и религиозности [15], В. Сароглоу и соавторов о связи религиозности и базовых ценностей, измеряемых при помощи Ценностного портретного вопросника (PVQ) Ш. Шварца [17] и т.д.
Остается открытым вопрос: почему в одних исследованиях религиозность оказывает существенное влияние на те или иные показатели, в то время как в других демонстрируется полное отсутствие какого бы то ни было влияния на те же самые переменные? Изучая влияние религиозности на правонарушения, Р. Старк также задается этим вопросом и отвечает на него следующим образом: для того, чтобы объяснить это кажущееся противоречие результатов эмпирических исследований, необходимо «отказаться от предпосылки, что религия – это в первую очередь индивидуальная характеристика, набор верований и практик индивидов, и заменить ее предпосылкой, что религия – это прежде всего социальная структура» [20, c. 164]. Вместо социально-психологического объяснения логики связи религиозности и ее поведенческих следствий Старк предлагает рассматривать религиозность всех членов общества как социальный контекст, опосредующий влияние религиозности на уровне индивида. Он утверждает и обосновывает при помощи результатов исследований, проведенных в разных штатах США: религия может способствовать соблюдению социальных норм «только если она поддерживается путем взаимодействия и принимается большинством как общезначимое основание для действия» (Ibid.).
Существуют исследования, которые показывают, что национальный контекст, включающий социальные сети друзей и родственников, религиозность окружающих, возможности нахождения супруга в рамках своей конфессии и т.п. оказывает существенное социализирующее воздействие сам по себе: если человек родился в стране, где большинство населения религиозно, то его родителям приходится прикладывать меньше усилий для того, чтобы дать своему ребенку религиозное воспитание, привить религиозные ценности. Верно и обратное: если родители нерелигиозны, им легче оградить ребенка от религиозного влияния в национальном контексте, где религиозность присутствует лишь в слабовыраженной форме [12; 14].
Т. Мюллер, Н.Д. де Грааф и П. Шмидт показали, что этот эффект наиболее силен для протестантских стран и практически не заметен для католических, объясняя это различие (со ссылкой на Г.Ленски и ряд других авторов) тем, что католики и протестанты в разной степени полагаются в религиозном воспитании на выходящие за рамки семьи социальные сети, соответственно, по-разному их выстраивают [14].
Р. Финке и Э. Адамчик [9] проверяют гипотезу о влиянии религиозности населения как социального контекста при помощи многоуровневого регрессионного анализа на основании данных Всемирного исследования ценностей (WVS) 1997 г. и Международной программы социальных исследований (ISSP) 1998 г. На микро-уровне показателями религиозности являются частота посещения религиозных служб и важность религии. На макро-уровне они включают в модель те же показатели религиозности населения, агрегированные на уровне страны в целом (при анализе данных Международной программы социальных исследований Финке и Адамчик строят индекс на основании двух указанных вопросов, а при анализе данных Всемирного исследования ценностей опираются только на один из них – важность религии в жизни респондента). Результаты анализа показали, что «связь между индивидуальными религиозными верованиями и традиционными моральными ценностями сильнее в странах с поддерживающим религиозным контекстом» [9, c. 635].
Однако для объяснения слабой связи между религиозностью и ее следствиями в России такой подход не работает, поскольку в России мы наблюдаем, с одной стороны, достаточно высокий уровень религиозности населения (особенно если измерять его при помощи вопроса о важности религии), а с другой стороны – практически отсутствующую связь религиозности и ее следствий.
Мы считаем продуктивным объединить два описанных подхода – анализ религиозной социализации и гипотезу о важности религиозности общества в целом как социального контекста. Однако на уровне страны мы должны посмотреть не на уровень религиозности (или не только на него), но на качественную составляющую этого уровня религиозности. И здесь важно вернуться к различиям между первичной и вторичной религиозной социализацией. Так, например, анализируя асимметрию, неравноценность светской и религиозной культуры в современном обществе, С.Д. Лебедев подчеркивает важность данного параметра: «Если фундаментальные основы светской культуры современный человек усваивает буквально “с молоком матери”, то инкультурация основ религиозной культуры – в том случае, если это состоится – происходит гораздо позже, в процессе “вторичной социализации”» [4, c. 55]. Поскольку именно первичная социализация оказывает наиболее значимое влияние на формирование норм и ценностей, мы рассматриваем ее как фактор, объясняющий отсутствие (или очень слабую) связи между религиозностью и ценностями в пост-социалистических странах, где ранняя религиозная социализация практически отсутствовала.
Рассматривая вопрос о влиянии социальных изменений на характер религиозности в современном мире, Т. Лукман обращается к социальным механизмам, объясняющим происходящие сдвиги. Он пишет о возрастающей несогласованности индивидуальных систем «предельных» значений (systems of “ultimate” significance) и «официальной» модели религии, которая поддерживается институтом церкви. Одним из ключевых факторов, определяющих степень согласованности или расхождения, являются характеристики процесса религиозной социализации новых поколений. Например, если в обществе происходят изменения, и меняется повседневная жизнь индивидов, разрыв постепенно увеличивается, однако в ситуации, когда социализация в раннем возрасте обеспечивается «официальной» церковью, каждому новому поколению прививаются традиционные ценности и мировоззрение, а с изменившимися реалиями жизни эти дети сталкиваются лишь позже, когда их система ценностей и представления о мире уже сформировались. Соответственно, это замедляет процессы расхождения между «официальной» моделью религии и индивидуальными системами «предельных» значений [13, c. 83-84]. Лукман рассуждает об изменениях социальной формы религии на уровне индивида. Мы же предлагаем перейти на уровень социальной среды, социального контекста, который задается изменившимся режимом религиозной социализации членов того или иного общества в целом.
Религиозная социализация – понятие сложное и многомерное. На данном этапе мы ограничиваемся изучением влияния лишь одного агента социализации – религиозных организаций и институтов, в дальнейшем этот подход может быть расширен путем включения в анализ влияния других агентов социализации, рассмотренных выше, а также более глубокого рассмотрения соотношения между первичной и вторичной религиозной социализацией.
Одним из возможных индикаторов для оценки получения респондентом первичной религиозной социализации является посещение религиозных служб 1 раз в месяц или чаще в возрасте 12 лет (вопрос задавался в Европейском исследовании ценностей). На уровне страны он измеряется как доля населения, посещавшего религиозные службы в возрасте 12 лет 1 раз в месяц или чаще.
Проверка гипотезы о влиянии уровня первичной религиозной социализации в стране как социального контекста была проведена нами в рамках ряда исследований. Была проанализирована зависимость между религиозностью и моральными ценностями [6], религиозностью и рождаемостью [2], религиозностью и базовыми ценностями (методика Ш.Шварца) [5]. Результаты анализа данных Европейского исследования ценностей (EVS) 2008 г. и Европейского социального исследования (ESS) 2010 г. показали, что уровень первичной религиозной социализации оказывает существенное влияние в качестве макро-показателя (странового уровня), т.е. является важной характеристикой социальной среды, социального контекста. Результаты анализа влияния данного фактора во всех построенных моделях совпадают: в зависимости от уровня религиозной социализации в стране (как макро-показателя, отражающего социальный контекст) изменяется угол наклона регрессионной прямой, описывающей связь между индивидуальным уровнем религиозности и ценностно-нормативными и поведенческими следствиями религиозности. Чем выше доля населения, регулярно посещавшего религиозные службы в раннем возрасте, тем в большей степени личная религиозность в таком обществе влияет на нормы и ценности человека, становится основой для действия.
Литература
- Безрогов В. Между Сталиным и Христом: религиозная социализация детей в советской и постсоветской России (на материалах воспоминаний о детстве) // Антропологический форум. №4. С. 130-162.
- Забаев И.В., Мелкумян Е.Б., Орешина Д.А., Павлюткин И.В., Пруцкова Е.В. Влияние религиозной социализации и принадлежности к общине на рождаемость. Постановка проблемы // Демоскоп Weekly. 1-19 мая 2013. № 553-554. URL: http://demoscope.ru/weekly/2013/0553/analit03.php
- Зоркая Н.А. Православие в безрелигиозном обществе // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2009. №2(100). С. 65.
- Лебедев С.Д. Две культуры: Религия в российском светском образовании на рубеже XX-XXI веков (социологический анализ взаимодействия). Белгород: изд-во БелГу, 2005.
- Пруцкова Е.В. Влияние религиозности на базовые ценности населения европейских стран: эффект первичной религиозной социализации // XIV Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. В четырех книгах. Книга 3. Отв. ред. Е.Ясин. М.: НИУ ВШЭ, 2014. С. 527-536.
- Пруцкова Е.В. Религиозность и ее следствия в ценностно-нормативной сфере // Социологический журнал. 2013. №2. С. 72-88.
- Чеснокова В.Ф. Тесным путем: процесс воцерковления населения России в конце XX века. М.: Академический проект, 2005.
- Bengtson V.L., Copen C.E., Putney N.M., Silverstein M. A Longitudinal Study of the Intergenerational Transmission of Religion // International Sociology. 2009. Vol. 24. No 3. P. 325-345.
- Finke R., Adamczyk A. Cross-National Moral Beliefs: The Influence of National Religious Context // The Sociological Quarterly. 2008. Vol. 49. P. 617-652.
- Glass J, Bengtson V.L., Dunham C.C. Attitude Similarity in Three-Generation Families: Socialization, Status Inheritance, or Reciprocal Influence? // American Sociological Review. 1986. Vol. 51. No 5. P. 685–698.
- Karpov V., Lisovskaya E., Barry D. Ethnodoxy: How Popular Ideologies Fuse Religious and Ethnic Identities // Journal for the Scientific Study of Religion. 2012. Vol. 51. No 4. P. 638–655.
- Kelley J., de Graaf N.D. National Context, Parental Socialization, and Religious Belief: Results from 15 Nations // American Sociological Review. 1997. Vol. 62. No. 4. P. 639-659.
- Luckmann T. The Invisible Religion. The Problem of Religion in Modern Society. N.Y., London: The Macmillan Company, 1967.
- Mueller T., de Graaf N., Schmidt P. Religious Socialization in a Religious Diverse Context: A network explanation tested with 41 nations // Conference Papers – American Sociological Association Annual Meeting, 2011.
- Norenzayan A., Shariff A.F. The Origin and Evolution of Religious Prosociality // Science. 2008. Vol. 322. P. 58-62.
- Pascarella E.T., Terenzini P.T. How College Affects Students: a Third Decade of Research. – San Francisco: Jossey-Bass Publishers, 2005.
- Saroglou V., Delpierre V., Dernelle R. Values and religiosity: a meta-analysis of studies using Schwartz’s model // Personality and Individual Differences. 2004. Vol. 37. P. 721–734.
- Sherkat D. Religious Socialization and the Family: An Examination of Religious Influence in the Family over the Life Course. Unpublished Ph.D. Dissertation. Department of Sociology, Duke University, 1991.
- Sherkat D. Religious socialization. Sources of Influence and Influences of Agency // Handbook of the Sociology of Religion / ed. by M. Dillon. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. P. 151-163.
- Stark R. Religion as Context: Hellfire and Delinquency One More Time // Sociology of Religion. 1996. Vol. 57. No. 2. P. 163-173.
Stark R., Finke R. Acts of Faith: Exploring the Human Side of Religion. Berkeley: University of California Press, 2000.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 14-06-31188 мол_а