Адад — древнее аккадское и ассиро-вавилонское имя ближневосточного бога бури, которого также называли Адда (Адду) или Хадда (Хадду) в северо-западных семитских районах, и позднее известного, особенного у арамеев, как Хадад. Укороченная форма — Дад — встречается в собственных именах. Поскольку клинописный знак «ветер» (IM) еще с III тысячелетия до н.э. регулярно использовался в Месопотамии для написания божественного имени «Адад», то «ветер», по-видимому, был изначальным значением этого имени, точно так же, как слово aḍu с фарингализованным зубным согласным означает «ветер» в берберо-ливийских, самых близких к семитским афро-азиатских языках. Это имя также соотносится с арабским глаголом hadda, «разрушать», «сносить», который употреблялся в отношении жестоких бурь.
Распространение культа Адада. Как олицетворение одной из природных сил, Адад мог нести опустошение и разрушение; с другой стороны, благодаря ему дожди выпадали в положенное время, а земля становилась плодородной. Именно поэтому культ Адада играет важную роль в оседлых обществах, проживавших в областях богарного земледелия, то есть в северных районах Сирии и Месопотамии. Адад был не особо популярен в южной Вавилонии, где земледелие зависело от ирригации; в Египте ни одно похожее божество также не почиталось жителями долины и дельты Нила, поскольку здесь земледелие было основано на регулярных разливах реки. Тем не менее, культ сирийского грозового божества все же проникает в Египет в середине II тысячелетия до н.э. и позднее сливается с местным культом бога Сета, что, возможно, связано с правлением в этом регионе гиксосских династий, происходивших из Ханаана и Финикии.
Особенности и связь с другими божествами. На памятниках и цилиндрических печатях Адад изображался с молниями в руке. В ассиро-вавилонских гимнах, литературных произведениях (например, в мифе о потопе), магических формулах и текстах проклятий преобладают мрачные аспекты личности этого бога. Например, в заключительной части Законов Хаммурапи содержится призыв, дабы Адад принес на земли нарушителя законов нужду и голод, лишив их дождя, наслал гром на его город и наводнение на его страну. Адад также был известен как Рамман, «Громовержец», он проявлял себя в небе и на горных вершинах, поэтому в северной Сирии его стали именовать Баал Небес (то есть — Господин Небес, или Баал Цафон — Господин горы Джебель аль-Акра); таким образом в этом регионе различие между грозовым богом и горным богом оказалось стерто. Вследствие особой значимости его культа, Адад стал называться просто Баалом, «Господином»; эта антономазия имела место в северо-западных семитских районах: в Угарите и Эмаре, Финикии и Ханаане. Часто встречающееся в Библии порицание культа Баала также следует отнести к Ададу.
Адад/Хадад также играл определенную роль в наделении царей могуществом и властью. Около 1700 г. до н.э. пророки Хадада помогли Зимрилиму отвоевать трон государства Мари. Согласно надписи середины IX в. до н.э. из Тель Дана, Хадад «сделал царем» правителя Дамаска, а в VIII в. до н.э. он же вручил «жезл преемства» Панамува II, царю арамейского царства Самаль. Иногда Адад/Хадад предстает как бог войны, особенно — в Ассирии и Дамаске, главном городе арамеев, где он также почитался как верховный бог.
Другими значимыми центрами культа Адада/Хадада были северосирийские города Алеппо и Сиккан/Гузана (библейский Гозан), где с ним отождествлялся хурритский бог грозы Тешуб, а также с хеттский и лувийский бог Тархунза (или Тархунт). В Малой Азии бог грозы обычно стоял во главе местного пантеона. Как и в северной Месопотамии и Сирии, его имя обычно заменялось логограммой IM. Он почитался как небесный бог, персонифицирующий грозу и сопровождающие ее явления: гром, молнию и дождь. Его священным животным считался бык.
В старовавилонский период в главном святилище сирийского города Алеппо хранилось «оружие, которым он [Хадад] поразил Море», считавшееся ценной реликвией. Оно напоминало о первой победе Хадада над Морем, которое в угаритских мифах, повествующих об этой космической битве, называется Йам (Йамму). Позднее Хадад становится главным богом Дамаска; сегодня Мечеть Омейядов располагается на том самом месте, где когда-то стоял его храм. В ассирийских письменных источниках Хадад отождествляется с Илувером; имя этого бога упоминается в арамейской надписи на стеле Заккура, царя Хамата и Луаша. Это отождествление, возможно, отражает позднейшие синкретические тенденции, но ни в одном другом северо-западном семитском памятнике оно более не засвидетельствовано. Как и в Малой Азии, священным животным Адада здесь является бык, символизирующий могущество и жизненную силу. На северосирийских памятниках Адад изображен стоящим на спине быка, а на стеле I в. н.э. из Дура-Европос на Евфрате он показан сидящим на троне с быками по обеим сторонам.
Адада обычно сопровождает спутница-супруга, которую в Месопотамии именовали Шала, в Угарите — Анат; в более поздний период ее звали Атаргатис. Его отцом считался бог Даган, «облачное небо», а «сын Адада» Апладда почитался в среднем течении Евфрата. В греко-римский период Адад отождествлялся с Зевсом (например, в Дамаске) и с Юпитером Гелиопольским. Кроме того, он, по-видимому, отождествлялся также с Юпитером Долихеном, поскольку его жрецы давали посвященным новичкам имена вроде «сын (Х)адада». Макробий даже в IV в. н.э. писал о сирийцах: «богу, которого они почитают как высшего и величайшего, они дали имя Адад». Необходимо уточнить, что в данном случае мы говорим не об одном боге, а об имени, которым называют либо главного бога-громовержца страны либо соответствующее ему локальное божество, которое, как правило, обладает дополнительными характеристиками. Эти характеристики обычно указывают на горную вершину, считающуюся жилищем бога, или на важное городское святилище. Например, в надписи новоассирийского периода на стеле Саргона II (годы правления 721-705 до н.э.), установленной в кипрском городе Китионе, упомянут «Баал горы Хурри». По всей видимости, имеется в виду грозовой бог горы Ор (современная Рас аш-Шакка), обращенной к Кипру и, согласно Книге Чисел 34:7-8, располагавшейся на северной границе Святой Земли. Рас аш-Шакка — это один из северных пиков Ливанского хребта, расположенный вблизи побережья между Библом и Триполи; греческим писателям он был известен под священным именем Теупросопон — «лицо Бога». В IV в. до н.э. Адад Маббукский почитался в северосирийской городе, который позднее стал известен как Иераполь, «священный город». На аверсе местной монеты изображен рогатый и бородатый бог, облаченный в длинную персидскую одежду; рядом с ним отчеканены его символы — схематичное изображение головы быка и двойная секира. В период империи в Риме на Яникульском холме располагалось святилище, посвященное, помимо других богов, еще и Ададу Ливанскому.
Адад как бог растительности. Ошибочное истолкование «плача» как знака скорби (ср. упомянутое в Книге Захарии 12:11 громкое громыхание/плач Хадада Громовержца) привело к представлению об Ададе как об умирающем боге[1]. Скорбь, о которой упоминает пророк, была вызвана вовсе не смертью Хадада, а грядущей участью Иерусалима. Что касается грохота Хадада, то раздавался он не в «долине Мегиддонской», как значится в распространенных комментариях и переводах Библии, а в «долине изобилия». Это название относится, по-видимому, к плодородной долине Бека, располагающейся между Ливаном и Антиливаном, где посланный грозовым богом (вероятно, Хададом Ливанским) гром разносится далеко в горах. Употребленное в древнееврейском тексте слово mgdwn является заимствованием из арамейского языка (migdān) и означает «богатство»; оно употребляется во множественном числе в Таргуме Онкелос для обозначения «богатых подарков», например, в Быт. 24:53 и Втор. 33:13-14.
Тем не менее, согласно угаритской мифологической поэме, земля страдала от отсутствия дождя в течение семи лет, поскольку все это время Баал (Балу)/Хадду был мертв. Процветание вернулось лишь тогда, когда и сам громовержец возвратился к жизни. Повторяющийся в мифах мотив семи лет голода и семи лет изобилия включен не только в историю Иосифа в Египте (Быт. 41 и 45:6), но и в датированную XV в. до н.э. надпись Идрими, царя Алалаха. Надпись повествует о семи годах, которые Идрими провел в изгнании, и сравнивает их с «семью годами бога грозы». Этот мотив семи лет вошел в угаритскую мифологию вместе с другими темами, отражающими модель последовательной смены временных периодов. В любом случае данный миф отражает долгий путь развития образов, который привел к отождествлению бога грозы и бога плодородия. Этот синкретизм выражен пластически на известной угаритской стеле: бог-громовержец ступает прямо по горным вершинам, замахиваясь зажатой в правой руке булавой/жезлом, а в левой держа копье, острие которого упирается в землю, а противоположная часть, распускающаяся подобно растению, направлена вверх.
Связь между дождем и богом грозы была настолько прочно и глубока, что, например, составитель угаритских мифологических поэм употребляет выражение «Баал проливается дождем», а много позже текстах Мишны и Талмуда, об участках земли, достаточно увлажняемых дождем и не нуждающихся в искусственной ирригации, говорится как о «полях Баала» или о «собственности Баала». Кроме того, в арабском языке имя ba͑ l также дается участкам земли или растениям, которые способны произрастать, довольствуясь лишь естественным увлажнением. Арамейская надпись из Телль-Фехерии середины IX в. до н.э., посвященная Хададу из Сиккана, называет его «подателем влаги в небе и на земле, посылающим изобилие, производящим корм и создающим водопои на всей земле, наполняющим водой кувшины всех богов, своих братьев, надзирающим за всеми реками, посылающим странам богатство, милосердным богом, которому сладостно молиться».
Библиография
Наиболее полные исследования образа бога грозы в Месопотамии и северной Сирии см. в Scwemmer Daniel. Die Wettergottgestalten Mesopotamiens und Nordsyriens im Zeitalter der Keilschriftkulturen (Berlin, 2001) и в Green Alberto R. W. The Storm-God in the Ancient Near East (Winona Lake, Ind., 2003). Превосходный краткий обзор его почитания в Передней Азии см в снабженной библиографией статье Greenfield Jonas C. “Hadad” in Dictionary of Deities and Demons in the Bible, edited by Karel van der Toorn, Bob Becking, and Pieter W. van der Horst, 2d ed. (Leiden and Grand Rapids, Mich., 1999), pp. 377 – 382. Об арамейском Хададе см. Lipiński Edward. The Aramaeans: Their Ancient History, Culture, Religion (Louvain, Belgium, 2000), pp. 626-636.
Проблема Баала/Хадду как «умирающего и воскресающего бога» была очень убедительно пересмотрена в Mettinger Tryggve N.D. The Riddle of resurrection: “Dying and Rising Gods” in the Ancient Near East (Stockholm, 2001), pp. 55 – 81. Мрачный образ Адада в месопотамских текстах проклятий анализируется в Grätz Sebastian. Der strafende Wettergott: Erwägungen zur Traditionsgeschihte des Adad-Fluchs im Alten Orient und im Alten Testament (Bodenheim, Germany, 1998). Обзор и анализ изображений бога грозы см. Vanel A., L’iconographie du dieu de l’orage dans le Proche-Orient ancien jusqu’au VIIe siecle avant J. C. (Paris, 1965) и Abou-Assaf A., “Die Ikonographie des altbabylonischen Wettergottes,” Baghdader Mitteilungen 14 (1983): 43 – 66. О поздних изображениях см. Gawlikowski Michal, “Hadad” in Lexicon Iconographicum Mythologiae Classicae, vol. 4/1, pp. 365-367, and vol. 4/2, pp. 209-210 (Zurich and Munich, 1981-1997). Северосирийский бог грозы исследуется в Horst Klengel, “Der Wettergott von Halab,” Journal for Cuneiform Studies 19 (1965): 87-95, а также Klengel Horst and Evelyn, “The Syrian Weather-God and Trade Relations,” Annales Archeologiques Arabes Syriennes 43 (1999): 169-177. О боге грозы в Малой Азии см. Houwink ten Cate, Philo H.J., “The Hittite Storm God: His Role and His Rule according to Hittite Cuneiform Sources” in Natural Phenomena: Their Meaning, Depiction, and Description in the Ancient Near East, edited by D. J. W. Meijer (Amsterdam, 1992), pp. 83-148. Об изображениях Баала-Сета в Египте см. The Iconography of the Canaanite Gods Reshef and Ba’al: Late Bronze and Iron Age I Periods (c. 1500 – 1000 BCE) (Fribourg, Switzerland, and Göttingen, Germany, 1994).
Эдвард Липиньски
[1] Этот абзац отсылает к спорам вокруг перевода упомянутого фрагмента из Книги Захарии. Русский Синодальный перевод Библии: «В тот день поднимется большой плач в Иерусалиме, как плач Гададриммона в долине Меггидонской» (в Библии Короля Якова: «In that day there shall be a great mourning in Jerusalem, like the mourning at Hadad Rimmon in the plain of Megiddo»), где Гададриммон (Hadad Rimmon) – это город в долине Мегиддо, где, согласно комментаторской традиции, в сражении с египетским фараоном Нехао нашел свою смерть праведный иудейский царь Иосия. Однако, еврейский текст также допускает перевод словосочетания כּמספּד הדד־רמּוֹן не только как «плач Гададриммона» (т. е. плач в городе Гададриммон), но и как «плач по Хадад Риммону», где «Хадад» — собственное имя бога грозы, а «Риммон» — имя соответствующего Хададу арамейского божества бури. «Оплакивание» Хадада-Риммона позволяет некоторым исследователям идентифицировать его как одного из популярных в Передней Азии умирающих и воскресающих богов плодородия. Э. Липиньски принимает альтернативный способ прочтения этого фрагмента, но далее критикует следующие из него выводы. — прим.перев.