Фолиева Т.А. «Головокружение от успехов»: размышления о религиоведческих исследованиях в России

Большинство докладов, представленных на минской конференции в 2009 году, были посвящены современному состоянию религиоведения на территории Российской Федерации и стран СНГ. Авторы выступлений чаще выступали с пессимистичными оценками ситуации в науке о религии, что скорее вызвано реальным положением, нежели склонностью к скептицизму. Данный очерк, носящий скорее публицистический характер, остается в указанном русле. Отметим, что предоставленные размышления затрагивают лишь российское сообщество, информацию о положении в других странах можно узнать из докладов коллег.

Положительная динамика

За последние пять лет появились новые мощные тенденции, которые в будущем, при сохранении существующей динамики, могут оказать огромное влияние на развитие религиоведения в России.

Во-первых, минимальная экономическая стабилизация в течение последних лет оказала как прямое, так и опосредованное влияние на состояние российской науки в целом и на религиоведение в частности. Можно констатировать увеличение количества изданных монографий, сборников и учебников1 (особенно стоит отметить публикацию научно-популярных книг по религиоведению, подготовленных профессиональными авторами2). Продолжает выходить в свет журнал «Религиоведение», расширяется диапазон религиоведческой периодики.

Повысилась научная мобильность, в том числе и молодых ученых; увеличилось количество грантов, направленных на поддержку религиоведческих исследований; появились серьезные проекты, финансирование которых проводят органы государственной власти [1].

Во-вторых, появилось достаточное количество научных мероприятий, где исследователи не только выступают с докладами, но и делятся опытом и новой информацией, налаживают личные и рабочие связи, словом формируют то, что принято называть «научным профессиональным сообществом». Прежде всего, это конференции и семинары, но появились и новые формы научных встреч — «Дискуссионный клуб по проблемам изучения религии в прошлом и настоящем» (Государственный музей истории религии, г. Санкт-Петербург [11]), школы молодых ученых на Соловках и в Волгограде [16], открытые лекции [10].

В-третьих, происходит бурное «развитие религиоведения» в Интернете: так например, Московское религиоведческое общество3 с коллегами из России и Украины провело уже 3 Интернет-конференции [12], постоянно появляются новые религиоведческие сообщества в социальных сетях [14. 15]. В то же время развитие информационных технологий позволяет применять новые формы научного взаимодействия, например, в рамках семинара «Современные проблемы религиоведения: структура и функция религии» (Волгоград, 6-8 ноября 2008) был проведен телемост российских и украинских коллег. Впрочем, невозможно подчас определить: является ли фактор развития Интернет-технологий главным или же появление инициативных групп нового поколения «энтузиастов науки» детерминировало освоение пространства всемирной сети.

«Один шаг вперед, два шага назад»

Несмотря на все положительные тенденции, приходится констатировать, что кардинальных изменений в российской науке не произошло. Именно это и породило успешный тезис о спасении отечественного религиоведения, который часто можно услышать от молодых коллег [6]. В данном контексте часть исследователей рассматривают кризис науки о религии с позиции «пациент скорее мертв, чем жив», другие же полагают, что отечественного религиоведения не существует, и предлагают создать его с нуля. Но так ли это? Во-первых, подобное состояние характерно для всех гуманитарных и социальных наук на постсоветском пространстве, что вызвано, методологической ломкой в 90-хх гг. XX века. Во-вторых, излишняя драматизация ситуации приводит к тому, что возникает опасность трансформации спасателей отечественного религиоведения в ее «спасителей», что не столько смешно, сколько страшно — здесь уже близки идеи мессианской исключительности.

Кризис имеет место, но сущность его ни в том, что российское сообщество изолировано от мировой науки, ни в том, что религиоведческое профессиональное сообщество не институализировано и не интегрировано в другие системы, а в том, что о религии, как и о политике, считает своим долгом изъяснятся каждый, не смотря ни на отсутствие соответствующей квалификации, ни реальных исследовательских стремлений.

Всех ученых, чей научный интерес — религия, можно разбить на три условные категории:

I. «лжерелигиоведы» — это те ученые, которые говорят о религии, но скорее это болезнь языка, чем наука, когда, перефразируя Григория Богослова, религиоведением занимаются «с удовольствием» все и всюду «наряду с прочим и для забавы» [3]. К сожалению, до 50% материалов, публикуемых в отечественной литературе, являются таким профессиональным словоблудием [18].

II. «не-религиоведы» — эти исследователи занимаются религиоведческими, по сути, проблемами, но не считают себя религиоведами, а к самой науке о религии относятся снисходительно.

III. часть же оставшихся религиоведов стоит разбить на три категории:
• «административные лидеры» научного сообщества — те доктора наук и профессора, которые занимают руководящие должности в ведущих вузах и академических центрах страны;
• «активное меньшинство» — исследователи, активно занимающиеся религиоведением, пробивающиеся на запад, «энтузиасты науки»;
• «пассивное большинство» — это те сотни неизвестных бойцов науки, которые занимаются религиоведением в академических, вузовских и иных научно-исследовательских центрах. Обычно они профессионально занимаются религиоведением, но наука их замкнута сама на себе и нельзя назвать ни их имена, ни их интересы.

Эти три подгруппы, как лебедь, рак и щука тянут отечественное религиоведение из кризиса. Административные лидеры, люди уважаемые и авторитетные, полагают, что развитие религиоведения идет нормальным темпом и говорить о кризисе бессмысленно. Пассивное большинство явно и не подразумевает о кризисе, оно статично и инертно. Неоднородным здесь является и активное меньшинство: часть его активно занимается наукой, часть пытается пробиться в мировое научное пространство, полагая, что «заграница нам поможет», третья часть, признаемся честно, несмотря на активную научную и организаторскую деятельность, следуют на поводу собственных амбиций.

Как результат, получаются не научные школы, а «театры одного актера», где вся научная работа вертится возле одного профессора, реализовываемая зачастую его же аспирантами, и ими же забрасываемая после защиты; не интеграцию в мировое научное пространство, а «эффект Угриновича», когда на западе известен только один российский автор, но деятельность этого ученого не влияет на состояние отечественной науки. Иногда говорят, что религиоведения у нас нет, зато уже можно утверждать, что у нас уже есть «звезды науки о религии», что следует оценивать как отрицательный, а не положительный фактор.

Бездействие и излишняя суета отражается и на предметном поле науки: если раньше можно было говорить о перекосе научных интересов в сферу государственно-конфессиональных отношений, то теперь каждый второй занимается теорией и методологией, которую собственно не к чему приложить. Хотя, в религиоведении множество «белых пятен» и просто жизненно необходимо заниматься конкретными исследованиями, накапливать и обобщать материал.

Головокружение от успехов: год спустя

Между моим выступлением и формированием сборника материалов конференции прошел практически год. Нельзя сказать, что ситуация в отечественном религиоведении резко изменилась: те положительные и отрицательные тенденции, о которых говорилось — сохранились. Однако появились два новых явления, одно из которых уже вызвало в религиоведческой среде бурные споры, а другое — пока еще не осмысленно сообществом.

Первый феномен был обозначен термином «глянцевое религиоведение»4, который означает «отсутствие методологических и фундаментальных наработок в области науки, нелегализированность процессов и излишнее увлечение популяризаторской работой, которая переходит в «попсовость». Не буду углубляться в описание дискуссий [5], отмечу только, что бурные споры, пик которых приходит на октябрь 2009 — февраль 2010 гг., были локализованы, в основном, в Интернете. Но они открыли сложную проблему — излишнее увлечение популяризаторством, которое показывает отсутствие системных изменений среди молодого поколения религиоведов в сторону повышения их качественного уровня. Популяризация является крайне ответственным делом, которое следует совершать очень осторожно и на высоком качественном уровне, иначе это наносит непоправимый ущерб и религиоведению в целом и сообществу в частности. Именно поэтому все чаще приходиться слышать извне, что «религиоведения как науки сегодня нет», что, по сути, обесценивает науку о религии.

Однако, не стоит абсолютизировать данную проблему, поскольку более опасный характер имеет второй феномен, остро проявившийся в этом году5: на фоне клирикализации страны происходит подмена религиоведения эрзацнаукой, так называемым «конфессиональным религиоведением»6, которое с точки зрения классической науки о религии, нарушает основной методологический принцип («мировоззренческий объективизм»), а также наполнено некачественными исследованиями7. «Конфессиональное религиоведение» в нашей стране — это прежде всего «православное религиоведение» и на современном этапе можно наблюдать, как оно динамично развивается и институциализируется. При этом «православное религиоведение» не является однородным, основания его лежат в двух противоположных плоскостях. С одной стороны, данную «науку» развивают сами религиозные организации — авторы являются священниками или воцерковленными; книги издаются в издательствах, принадлежащих религиозным объединениям, в учебных заведениях этих организаций читаются курсы «Религиоведения» [2, 4, 17]. Стремление это связано и с тенденциями в современной науке, и с желанием «противостоять» академическому религиоведению, и с волной клирикализации, которую существует сейчас в российском социуме.

С другой стороны, «православное религиоведение» обретает все больше сторонников в рядах академической науки о религии. Все чаще встречаются публикации, в которых отсутствует критическая подача материала и приветствуется особый, процерковный, пафос. Все чаще работа кафедр и риторика их заведующих связаны с одним объектом — Русской православной церковью. Эти изменения в части академической среды объясняется личными мировоззренческими установками и стремлением «научиться дышать под водой» (как реакция на клирикализацию), но в тоже время показывает незрелость религиоведения в целом.

«Конфессиональное религиоведение» — это явление более разрушительное, чем все проблемы, которые описаны выше, поскольку оно зиждется на мощном административном ресурсе как внутри образовательной системы, так и в органах государственной власти. Противостоять ему может лишь сообщество, обоснованная грамотная критика и качественные исследования, но здесь нам опять приходиться возвращаться к выводам годичной давности, которые, как думается, не стоит повторять.

Два года спустя

Теперь, два года спустя после минского выступления хотя описанные тенденции сохранились, ситуация вновь несколько изменилась. Снизилась организаторская активность, но она перешла с количественного на качественный уровень. Так, например, традиционными стали конференции, проводимые Московским религиоведческим обществом на философском факультете Московского государственного университета [7]. Снято напряжение между «старшим» и «молодым» поколением религиоведов, в сообществе достигнуто равновесие сил, возможностей и желаний.

В то же время, продолжается институциализация сообщества — на второй конференции Российского сообщества преподавателей религиоведения (Санкт-Петербург, 2-4 июня, 2011) было принято решение о создании Ассоциации российских религиоведческих центров.

Продолжается расширение наименований периодики, например, издано уже два номера журнала «Религиоведческие исследования» [9]. Расширяется присутствие науки о религии в российском сегменте Интернета, при этом диапазон сайтов достаточно широк — от академично-публицистического портала «Религиополис» [13], до научно-популярного «Религо» [8].

Итак, российское религиоведение, перешло на новый этап своего развития. Можно констатировать, что за два года, произошли существенные качественные изменения. В то же время, указанные проблемы, как существовали, так и продолжают существовать и развиваться. Впрочем, нельзя придумать универсальное решение, чтобы разрешить все трудности мгновенно. Оформление российского религиоведения — путь долгий и закончится не ранее чем через 5-10 лет, но именно для этого следует учитывать выше указанные проблемы и стараться их обходить или решать как минимум в частной научной практике.

Литература:
1. Архив проектов РГНФ//Режим доступа http://www.rfh.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=12&id=102&Itemid=231
2. В Беларуси нужно создать национальную научную школу религиоведения — митрополит Филарет//Режим доступа http://www.bogoslov.ru/text/805034/index.html
3. Григорий Богослов, свят. Пять слов о богословии. М., 2000. С. 7, 4.
4. Максимов Ю., Смол яр К. Православное Религиоведение. Ислам, Буддизм, Иудаизм. — М.: Издательство храма пророка Даниила на Кантемировской, 2009. — 304 с.
5. Режим доступа http://folic.livejournal.com/ 190347.html
6. Режим доступа http://hentiamenti.livejournal.com/68433.html?thread=609105
7. Режим доступа http://mro.su/news/ix-konferentsiya-mro-laquo-gendernoe-izmerenie-religii-raquo/
8. Режим доступа http://religo.ru/
9. Режим доступа http://rrs-journal.ru/
10. Режим доступа http://theoryandpractice.ru/
11. Режим доступа http://vkontakte.ru/club5715461
12. Режим доступа http://www.e-religions.net/
13. Режим доступа http://www.religiopolis.org/
14. Режим доступа http://vkontakte.ru/club3519053
15. Режим доступа http://community.livejournal.com/r_books/
16. Религиозность в изменяющемся мире [Текст]: сб. материалов I Междунар. зим. религиовед, шк., г. Волгоград 28 января — 3 февраля 2008 г./ГОУ ВПО «ВолГУ», Совет молодых ученых; редкол.: О. И. Сгибнева (отв. ред.) [и др.]. — Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2008.
17. Сафонов Д. В. «Религиоведение» как учебная дисциплина в Московской духовной академии//Режим доступа Режим доступа http://www.bogoslov.ru/text/740746.html
18. Швечиков, А.Н. Религия, философия и наука в западной цивилизации: (опыт историко-методологического исследования: монография/А.Н. Швечиков. — СПб.: СПГУТД, 2006. — 192 с.


1 По данным электронного каталога Российской государственной библиотеки (http://www.rsl.ru/) примерно около 200 наименований за 1998-2003 гг. и около 500 начиная с 2003 по 2008 гг.
2 Лидерами по изданию религиоведческих работ является Москва и Санкт — Петербург. Большинство работ в Санкт — Петербурге (в том числе и научно-популярная серия «Религии мира») издано в издательстве «Питер», с которым активно работает кафедра философии религии и религиоведения СПбГУ под руководством д. филос. н., проф. М.М. Шахнович и в издательстве СПбГУ.
3 В конце 2009 г., после данного выступления, Московское религиоведческое общество открыло 2 сайта, связанных с религиоведением: Портал Religo.ru
http://religo.ru/ и Moscow e-Journal of Religion http://mejr.ru/
4 Авторы термина — Д.В. Брилев, к. филос. н. О.Я. Муха, к. филос. н. Т.А. Фолиева.
5 Это явление не появилось в 2009-2010 гг., но именно в последний период стало наиболее заметно.
6 Здесь четко следует отличать «конфессиональное религиоведение» от «теологии», поскольку, по моему мнению, это совершенно разные отрасли науки.
7 Так, например, показательной является докторская диссертация А.Н. Швечикова, которая вызвала жесткую критику, не является религиоведческой, но была утверждена ВАКом по специальности 09.00.13 — религиоведение, философия культуры, философская антропология.

Об авторе: Фолиева Татьяна Александровна, кандидат философских наук, доцент кафедры «Профсоюзное движение, общие и гуманитарные дисциплины», ВФ ОУП ВПО «Академия труда и социальных отношений» (Волгоград, Россия).